Теперь, после 30 лет болтанки, безвременья, мне будто, что собственно эти люд и были правы. Они кумекали о бессмертном. Революции, перевороты, президенты приходят и уходят, а искусство остается навек.

Впоследствии, истина, адвокаты Белокипенного дома стали краснеть своего геройского, великодушного порыва, говорить об ошибках молодости. А чего стыдиться-то?По мне, настолько те три дня, какие сразили мир, то бескорыстное содружество, то ощущение, ощущение свободы — верно, важнейшее, что было в моей жизни.

…Настолько я о культуре, вы не запамятовали?Смотрю по утречкам программу «Наблюдатель»(«Культура»)и опять удивляюсь: будто они могут?В стороне и в ее окрестностях особая военная операция, а они сидят в ясной студии, рассуждают о кино, театре, живописи, балете… С интеллекта вышли?

И опять ставлю себя на пункт, складываю мозги в кучку: цивилизация — единое прибежище, где можно спастись. Цивилизация, просвещение — это пункт нашей сборки, сохранения духа. Нет, скажут, это уход от реальности. Согласен, своего рода внешность внутренней эмиграции, будто это ладили многие в СССР. Отыскание защиты, веры, неизменной пристани.

«Наблюдатель» — важнейшее, самое интеллектуальное ток-шоу о культуре на российском ТВ. Туда приходят абсолютно не медийные люд, не пиарящиеся по каждому поводу — искусствоведы, ученые, режиссеры, писатели… Будто, они живут параллельной жизнью, однако собственно это и есть жизнь. Цивилизация не терпит суеты. Магия тары-бары-раста-бара на заданную одухотворенную тему, глянец познаний, потрясающий русский язык — здесь уж взаправду великий и могучий — завораживает, и на этот час ты уносишься от грешного бытия куда-то далеко-далеко. Там свет, там давя, интеллект, честь и совесть.

Ничего бы не случилось без ведущих, вот они: Андрей Максимов, Фекла Гладкая, Евгений Григорьев, Сергей Соловьев, Юлия Панкратова, Анна Апполонова. Они век в теме, в темпо-ритме, в такте, они отличные дирижеры этой духоподъемной симфонии-разговора. Охота выделить, отметить всех, однако необычно Феклу. Думаю, прапрапрадедушке было бы за нее не зазорно, ага он бы ею гордился.

На самом деле это и есть русский мир, наша мягкая могущество. Насильно мил не будешь. «Поверьте историку, осчастливить против вожделения нельзя», — это Костик из «Покровских ворот». Русский мир — великая наша цивилизация, литература, музыка, живопись. Мир искусства, русского искусства — вот что надлежит быть притягательно для всех.

…Был подобный великолепный актер Владимир Ивашов. В 19 лет, после «Баллады о солдате», он стал вселенский суперзвездой. А впоследствии карьера у него не задалась, не получилось. Будто у Бенджамина Баттона, в актерской сфере у него вышло все наоборот. В 90-е, когда кончилось кино, работы не было, он стал разнорабочим на стройке. Умер в 55 лет. Незадолго до смерти о нем вспомянули, пригласили на фестиваль, и вот там, выйдя на сцену, этот достойнейший человек взговорил: «Не надобно совершать в жизни подвигов, надобно не совершать гнусностей в жизни».

Цивилизация, истинное проникновение в нее — то, что может защитить от гнусности в любое времена. Цивилизация, будто та краса, какая не спасет мир.

Ворошиловский стрелок

Пять кинофильмов к 95-летию Михаила Ульянова на ОТР. Итого лишь пять. А сколько их вообще!

Фото: Кадр из фильма
«Важнецкий ты мужик, однако не орел!» — это Мордюкова Ульянову в «Безыскусный истории». Вот там он взаправду не орел — настолько играет. А на самом деле орел, ага какой!

Не было ролей, ему не подвластных. «Бабы, затвори слух!» — это он в «Председателе». Ну подобный бранный. А в «Транзите» с Нееловой!Вот это мужик, и будто в такового не влопаться, а в «Беге» этот генерал Чарнота, настолько смачно целующий Евстигнеева, аж поджилки трясутся. А будто он его в «двадцать одно»!Ух!И какая разница, что в кальсонах?

А это уже великий римский император с кралей Юлией Борисовой. Той кралей, что от него без интеллекта. И в «Варшавской мелодии» с ней же — настолько филигранно, на полутонах. Здесь он весь из былого, из памяти.

А в михалковских «Без свидетелей» — всего он и Купченко. Он — лукавый, беспардонный, вертлявый, виртуозный, гоголевский мерзавец в наше-то времена.

А «Ворошиловский стрелок» — заключительная роль великого Мастера, духовная всем нам на предбудущее.

И Тевье-молочник. Русский, русский, однако какой еврей!

Были ли у него дефекты?Были, безусловно. Маршал Жуков — это всего он, Ульянов, а кто же еще. Вяще до Жукова никого не допускал.

А еще в кинофильме «Егор Булычев и другие» от Сергея Соловьева — основная роль, само собой. Однако возле с собой Смоктуновского-шута не потерпел, разумел, что тот его беспременно переиграет. Настоял поменять гения на Льва Дурова великолепного — и вот там уже заблистал.

Однако эти дефекты лишь продолжают его совершенства. Совершенства великолепного артиста, важнее какого нет.