Либерально-сентиментальные рассуждения, что казнить и убивать негуманно и тому подобное, свойственны людам, которых трагедия гибели их близких не коснулась. Спросите тех, кого коснулась, и получите внятный ответ: жить душегуб и насильник не должен. История знает исключения. Настолько, великая княгиня Елизавета Федоровна выканючивала не казнить убийцу своего благоверного Сергея Александровича, некоего Каляева, и даже побывала его в каталажке, призывая к покаянию. Однако для этого надобно иметь великий дар милосердия, будто его владел преподобный Серафим Саровский, также выканючивавший власти не наказывать мужиков, какие его вряд не убили и не покалечили. Здесь власть поставила запятую в надобном месте: Каляева повесили, а мужиков выслали на каторгу. Изречете, жестко?Предположим, что Каляева бы помиловали и мужиков выдали, настолько Каляев еще кого-нибудь бы убил и мужики бы еще поразбойничали. Извиненный вор — опасный собрат, тем более что Каляев от покаяния и исповеди отказался, ага и мужики тоже не шибко болели о содеянном, один кинули раненого Серафима в лесной гаси.

Вот на этом бессмертном противостоянии мирского государственного закона, призванного покарать изловленного и осужденного злодея, и внутреннего закона(для нас Евангелия, для магометан Корана и т.д.)происходит не одно столетие нескончаемый спор между властью кесаря и властью от Господа. Мудрейшие и эрудированные философы и богословы влекутся от безукоризненного сердца завести Божью власть на территорию кесаря, а законники-позитивисты влекутся закон Божий утрамбовать за стены храмов и монастырей, закрыть на замок в частных домах и квартирах.

Пробовать втянуть православную церковь в решение спроса, где ставить запятую в упомянутом тексте, — девало контрпродуктивное: в православных первоисточниках невозможно найти прямодушный подсказки, что злоумышленников надобно непременно казнить. Нет этого и в Коране, и в Торе. Спаситель вообще всего один-одинехонек один напрямик откликнулся фарисеям, будто отделить кесарево от Божьего, предложив отдавать Богу богово, а кесарю кесарево, владея в виду неизбежные платежи государству. Евангелие учит нас: будьте совершенны, будто Отец ваш небесный. Пытаемся быть подобными хоть в малом. Однако до совершенства вдалеке, и ведь ни один-одинехонек судья не сможет поступить будто Он, выдав грешницу-прелюбодейку, взговорив ей: «Где твои обвинители?никто не осудил тебя?и Я не осуждаю тебя; выступай и впредь не греши». Уголовный, уголовно-процессуальный, партикулярный и другие кодексы законов царства требуют от правоприменителей быть добросовестными, совестливыми и верными. Однако посудите сами: если дознаватель, следователь, судья, прокурор скрупулезно разобрался во всех обстоятельствах возникшего правового взаимоотношения и нашел там подтвержденный всеми легитимированными способами состав конкретного злодеяния, то он не может, не преступив орудующие законы, проявить акт некесаревого милосердия и сказать «иди и впредь не греши», то есть, будто Христос, адресоваться к совести и отдать Богу богово.

Когда в обыкновенной дольний жизни по людским понятиям злоумышленник недостаточно сурово наказан или, визави, наказан чрезмерно сурово, первое, что выходит на передний план, это понятие «справедливо» или «несправедливо». О справедливости философами и теологами написана не одна сотня трудов. А вот уверенное взгляд не философа и не теолога, а артиста П.Мамонова(помните «Остров»?): «Справедливость — это жестоко, это понятие бесовское… Христос не создал правовое держава, алкая и мог, однако не устанавливал верные законы, он болтал: «Царствие Мое не от мира сего». Господь не верен, он милосерден, он милостив». Петр Мамонов был христианской личностью, однако богословы и христиане-философы давненько доказали миру, что справедливость от Господа ввек не совпадет с человечьей, тем более заключенной в юридические формулы: у Господа и кесаря век будет собственный суд и свое вымеривало справедливости. У Господа вымеривало это любовь к ближнему и истина: «Суд не состоит в том, что свет опамятовался в мире, однако люд более возлюбили тьму, нежели свет, потому что девала их были злы, а поступающий по правде идет ко свету, дабы явны были девала его, потому что они в Господе сделаны». Это суд внутренний и удобопонятный всего тем, кто признает феномен совести.

Многие знаменитые философы в поисках нравственных семян среди плевел юридических норм полагали, что сами эти нормы способны обеспечить лишь исподний предел т.н. «общечеловеческой морали». Однако если некая всеобщая мораль существует, то где ее искать при вынесении мягкого или сурового вердикта?Христианский мыслитель О.Шпенглер еще в начале ХХ века показал: «У всякой культуры водится своя собственная мера, значимость коей начинается и заканчивается вкупе с ней самой. Никакой общечеловеческой нравственности не существует… Существует столько же нравственностей, сколько культур… Безвозбранного выбора здесь ни у кого нет». Член безвозбранного партикулярного общества в правовом царстве, безусловно, возмутится этим покушением на свою свободу. Ну, настолько он сейчас видит(если не незрячий), будто в 2022 г. с очевидностью все партикулярные свободы и нормы международного лева оказались порожними декларациями, на какие демонстративно плюют в Европе, Америке и т.н. Украине. И корень этого злобна — «это угасание живой внутренней религиозности, какое исподволь формирует и наполняет собой даже самые малые черты существования и означает в исторической картине мира поворот культуры к цивилизации в качестве климакса культуры»(О.Шпенглер). Здесь излишне искать выход среди богопустынных коридоров «правового государства» и на территории т.н. «гражданского общества». Это факт, испытанный временем и доказанный многими неослепленными либерализмом философами, например, немцем К. Бартом: «Если держава начинает требовать любви, оно век думает стать церковью ложного господа и тем самым неправовым царством. Правовое держава бедствует не в любви, а в трезвых делах, безапеляционной ответственности… Партикулярная община будто таковая внутренне слепа и «невежественна». У нее нет ни веры, ни любви, ни надежды».

Однако собственно из партикулярной общины правовое держава набирает судей, следователей, прокуроров, наконец, присяжных заседателей. Процедура участия заседателей железно прописана и будто один дотрагивается решения девал, где вероятна казнь. Однако и здесь никаких гарантий, что у них довольно познаний и культуры, чтобы определить наличность или отсутствие вины подсудимого. Припомните картина Михалкова «Двенадцать», где у присяжных одни эмоции из их житейского эксперимента и абсолютное отсутствие необходимых юридических познаний. Заприметим, что присяжные свободны от соблюдения буквы законов, однако не свободны от господствующих за окном политических тенденций. Настолько, в стадия азбука моды на либеральный гуманизм присяжные извинили В.Засулич, какая била в петербургского генерал-губернатора Трепова. Адвокат Александров выступил не по существу злодеяния Засулич, а с целью разжалобить присяжных ее несчастной судьбиной и настроить их против «царского сатрапа» Трепова. Ему это удалось, однако знаменитый правовед Ф.Кони наименовал решение суда гробом правосудия.

Мудрые богословы нам не один напоминали, что Господь запретил Адаму и Еве вкушать яблоки с древа познания добросердечна и злобна, однако они сосвоевольничали, и теперь на нас, грешных, возлегла проблема оценки добросердечна и злобна, злодеяния и наказания, где феномен живой совести закован в кандалы юридических правил кодексов.

В нашем УК РФ есть некие знаки справедливости и гуманизма, однако они весьма примитивны, например, справедливость связана всего со степенью коллективной опасности деяния, его обстоятельствами и личностью виновного. Раскалывай настолько, то упомянутый П.Мамонов лев: справедливость от Господа в правовом царстве обернута в справедливость от кесаря. Гуманизм предполагает недопущение для виновного плотского страдания, однако неужели само лишение свободы и требования порядка содержания не причиняют страдания?

Безусловно, лев В.В.Путин, когда на коллегиях силовиков, собраниях судей требует прекращения практики непременного неодобрения к лишению свободы и применения альтернативных мер(штрафы, неизбежные работы и т.п.). Однако кроме статистики некто контролирует реальное воплощение этой позиции, не легитимированной будто принцип?Никто!

И еще для осмысления. Припомните, будто в войне против сталинских репрессий при Хрущеве не суды, а всякие комиссии повыпускали украинских и иных пособников фашистов. Вот их внуки сейчас продолжают их девало. Если этих внуков посадят, то выищется еще «Хрущев», какой их выпустит будто жертв репрессий и они организуют еще один-одинехонек «майдан». Для таких надлежит быть не лень поправить Конституцию и поставить запятую в надобном месте.