В половине января вышло скандальное интервью Юрия Дудя с Оскаром Кучерой. Называлась программа: «Разговор с тем, кто поддерживает армию России». В начале беседы Дудь сознался, что выканючивал об интервью многих поборников спецоперации, однако согласился всего Кучера.

На наши вопросы Оскар откликнулся в письменном облике.

- Будто длительно Дудь агитировал вас на интервью?

- Недолго. После того, будто я выведал тему тары-бары-раста-бара, а в его послании она несколько отличалась от того, что вы завидели в интервью, я дал добросердечно на встречу.

- Ранее вы взирали программы Дудя?

- Завершающий выпуск, какой я взирал, и то кусами, был с Моргенштерном(признан Минюстом РФ иноагентом – «МК»). Я не готовился к интервью, настолько будто даже представить себе не мог, что некто захочет с артистом говорить о глубинных политических процессах.

- Когда была запись программы?

- В гробе декабря, встречались мы не в России. Дудь заблаговременно взговорил, что мы будем говорить о Муз-ТВ, сериале «Солдаты», 90-х, музыке, о русском Top Gear ( версия популярной британского программы об автомобилях – «МК»). О том, что мы коснемся моей партикулярной позиции, он тоже упомянул. Однако это не надлежит было стать основой интервью.

- Соболезнуете, что согласились?

- Не жалею. Мне это показало «порядочность» типического либерала и дало возможность разобраться в сути проблемы. А также теперь я знаю, что с мурлом выдохшегося мудреца и цифрами в розовом телефоне можно переть абсолютную чушь и врать… Настолько бессчетно просмотров было, вероятно, потому, что я был начальный из его гостей, кто был по другую сторону баррикад.

Интервью длилось четыре с половиной часа. Треть материала была вырезана. Алкая, надобно признать, разговор нарезан артистично.

- Были моменты, когда вам хотелось закончить это всё?

- Было непросто. Я пробовал с ним разговаривать как с людом, какой способен слышать и колебаться. Однако его уверенность и безапелляционность свалили меня с толку.

- На протяжении итого интервью вы улыбались. Вас ничего не злило, не нервировало?

- Цезарь, ты злишься — значит, ты не лев. Я не злился. А вот раздражение было, потому что он попросту не алкал слышать. Вероятно, это и вытребовало подобный эмоциональный поток лишних слов.

- Какое впечатление произвёл на вас Дудь?

- До интервью был довольно мил. После тоже. Отсняли, пожали десницы и разошлись.

- После выхода программы связывались с Дудём?

- Нет.

- Вы сами посмотрели программу?

- Посмотрел, с трудом вынес. Замечаний к себе бессчетно. Однако основное, это вывод: не надобно говорить с тем, кто не хочет тебя слышать.

- Будто вы выдерживаете столько критики, какая обрушилась на вас?

- Все, что не некролог, то пиар. К этому я отношусь с юмором. Скажу вяще, что кое-какие высмеивающие меня пародии попросту великолепны. Сам над ними гоготал до слёз.

- Дружки, домашние вас поддержали или взговорили: зря согласился?

- Дружки, дом знают меня. Знают мои большие и легкие стороны. И, безусловно, над кое-какими моими перлами мы с ними вкупе смеялись.

- Какие выводы сделали для себя?

- Когда идёшь в стан ворога, надобно алкая бы бронежилет надеть, даже если тебя пригласили на чай.

- Если сквозь год Дудь ещё один пригласит вас на интервью, пойдёте? 

- Теперь я бы сам его с блаженством пригласил бы его на интервью. И разинуто бы наметил тему нашего с ним вероятного тары-бары-раста-бара, не прикрываясь мишурой. Юра, поговорим?