Елена Тесленко затеряла в адовом пожаре 9-летнюю дочь. Вкупе с девочкой погиб ее отец, на тот момент уже бывший благоверный Елены.

«В жизни «после» нет красок. Она будто черно-белое фото. Однако белокипенное там не белокипенное, а, скорее, дикое. Там нет радости, нет счастья и нет возможности выбора», - подобный пост бросила Елена в соцсети на очередную годовщину трагедии.

Фото: из индивидуального архива Елены Тесленко
- Из всех фамилий, какие похоронили близких, со мной согласились поговорить всего два человека. Люд хотят забыть случившееся? 

- У всех свои причины. Вероятно, некто избыточный один не хочет вспоминать… Любое интервью - излишнее дохлое напоминание. И когда начинаешь проговаривать, становится еще больнее.

- Психологи считают, что у всякой трагедии есть срок давности. Спустя пять лет становится воздушнее?

- У подобный трагедии не может быть срока давности. Ага, говорят, что после года капельку отпускает. Однако по факту это не настолько.

Миновало пять лет, будто нет моего ребятенка. Воздушнее не становится. Ни капли. Всего бедственнее.

Фото: из индивидуального архива Елены Тесленко
В начальный год я жительствовала в состоянии шока, от какого длительно не могла отойти. Было непонимание, будто вообще подобное могло приключиться. Меня будто выдернули из жизни и бросили куда-то. С всяким последующим годом приходило понимание, что это неизбежность и надобно как-то жить отдаленнее. Боль стала иной, однако ничуть не легче, чем в начальный год.

Всякий год, когда наступает март, у меня начинается возвратный отчет времени. Не знаю, осознаете ли вы. Однако я будто вновь возвращаюсь в то времена. С первого марта считаю, сколько дней осталось жить моей дочери. Ныне столько-то дней, завтра столько-то, послезавтра… И настолько до 25 марта.

Бедственно переживать любые даты, будь то день рождения дочери, 1 сентября… В эти дни боль испытываешь пронзительнее. Ну а март - это отдельный месяц, самый адов.

- Вы до сих пор помните события помните того дня?

- Это невозможно стереть из памяти. Те события мне временами грезятся, дробно прокручиваю их в котелке. В обыкновенной жизни немножко отвлекаюсь, стараюсь не думать об этом, однако любое упоминание о трагедии срабатывает будто триггер. И ты опять там.

Я помню, будто разыскивала своих по больницам, алкая их имена уже появились в списках пропавших без вести. Однако все равновелико надеялась, что найду их живыми. Кумекала, может у них телефоны вывалились, они не могут позвонить или еще что-то.

Я до сих пор до гроба не могу представить, что вкусил мой детище в тот момент. Алкая психологи объясняли нам, что при таковом пожаре смерть наступает бойко, люд ничего не понимают.

На самом деле люд все понимали. На суде нам зачитывали расшифровки телефонных тары-бары-раста-баров тех, кто был внутри торгового фокуса. Они названивали домашним, большущая часть звонков поступала в службы МЧС. Помимо телефонных тары-бары-раста-баров, дешифрировали еще голоса на заднем плане. Это безумно боязно. Из тех тары-бары-раста-баров стало очевидно - даже крохотные детвора разумели, что они умирают.

- На месте сгоревшего торгового фокуса разгромили Парк Ангелов. Вы туда ходите?

- Нет. И те потерпевшие, с какими я общаюсь, тоже не ходят. Даже когда еду по городу, то век выбираю маршрут, чтобы вблизи не подъезжать к тому месту. Прихожу туда всего 25 марта. В этот день в часовне проходит панихида по конченым и возложение цветов.

«В этом году осужденные начнут выходить на свободу»

- Суд продолжался вяще трех лет. Вы ходили на все заседания?

- Утилитарны на все. Я побывала допросы всех свидетелей, подозреваемых, почитай всех потерпевших, у которых погибли кровные. Присутствовала на вердикте.

- Кого из осужденных вы вините вяще итого?

- У всякого осужденного своя степень вины, и она доказана. Сложилась цепочка чудовищных нарушений, какие ввергли к трагедии. Однако для себя индивидуально я выделяю пожарных. Потому что я была в тот момент близ «Зимней вишни», видала, будто пламенело дом, а его не тушили. Слышала допросы пожарных. Сейчас понимаю, что людей можно было избавить. Алкая бы тех, кто был у запасного выхода. Однако для этого не предприняли адекватные меры.

- Сами пожарные настолько и не признали вину?

- Они не попросту не признали, они считают себя героями. В открытую болтали - если бы ситуация повторилась, они вели бы себя аккуратно настолько же. Однако в любом случае, если ты не сделал, что мог, это же твоя вина. Ты алкая бы ее признай. Или попросту извинись. А эти люд безразлично взирали на нас, их коллеги нелицеприятно высказывались в наш адрес, оскорбляли баб, какие затеряли внуков, ребятенков. Это басисто. После вынесения вердикта никто из них не извинился перед нами.

- Другие осужденные извинились?

- Какие-то извинения звучали. Судденок(совладелица «Зимней вишни»)частично признала свою вину. Однако я не знаю, как нелицемерным было ее раскаяние. Вяще напоминало на вожделение смягчить приговор. Настолько это выглядело. Судя, по тем словам, какие выговаривали подсудимые, у многих было абсолютное непонимание, в чем их вина.

- Еще продолжается суд над сотрудниками МЧС. Вы ходите на эти заседания?

- Не хожу. Почитай три года жизни я бросила в судах. Не знаю, для какой мишени я туда вообще ходила. Может, кумекала, восторжествует справедливость и мне станет воздушнее. Однако по факту стало бедственнее. Потому что я понимаю, уже в этом году какие-то осужденные выйдут на свободу. Господа пожарные освободятся. Генин(пожарный, назначено кара в облике 5 лет лишения свободы)продолжит великолепно жить. С ним дом, детвора. И у него безотносительно нет ни капли сожаления и сожаления. А моего ребятенка никто не вернет. И жизнь мою тоже не вернет, какая была сломлена одним днем.

И поэтому какой резон ходить сейчас в суд?Чтобы говорить подсудимым: «Разумеете, что вы сделали?». Они все равновелико не поймут.

В малолетстве нам гвоздили про бравых пожарных, полицию. Их видели будто героев. А сейчас опамятовалось понимание - ну нет. Эти люд ходят на работу, получают гроши и говорят: «У нас ведь тоже детвора, нам тоже охота жить». Собственно таковские слова звучали в день трагедии из уст пожарных, когда мы умоляли их сделать хоть что-нибудь.

- Родичам погибших выплатили благопристойные компенсации. Вы удовлетворены?

- Будто можно жизнь ребятенка оценивать компенсацией?Я бы важнее влезла в дикие длительны, всего верните мне ребятенка. На тот момент эти гроши лишь дали мне возможность жить. Потому что я не могла работать. Случившееся столь вышибло из жизни, что я, будто незрячий котенок, не разумела, что происходит.

- Вы почитаете, на скамье подсудимых находились все виновные в трагедии?

- Думаю, вдалеке не все. Однако можно я не буду озвучивать эту тему...

«Я храню портфель, тетрадки, одежду дочки»

- Семьи погибших водятся между собой?

- Есть семьи, с какими мы поддерживаем взаимоотношения. Прежде встречались дробно. Сейчас пересекаемся жиже, у всех своя жизнь, девала. Однако мы век на связи. Сторонним людам ввек не понять ту боль, которую мы будем переживать до заключительного своего вздоха.

- Многие семьи хранят дома вещи погибших ребятенков, комнату ребятенка сохранили в том же облике, какая была пять лет назад?

Фото: из индивидуального архива Елены Тесленко
- У меня тоже все вещи в целости и сохранности. В горнице лежат игрушки дочки, в шкафу висят ее вещи. Портфель, тетрадки, пластилин, телефон… Я не могу их убрать или отдать. До сих пор ощущение, что она сейчас вернется.

Психологи рекомендовали освободиться от них, и будет воздушнее. Несколько один пыталась. Не получается. Я уверена, что воздушнее все равно не станет. А когда ее вещи возле, мне безмятежнее.

- На вытекающий день после трагедии я прилетела в Кемерово. Видала, будто нюнили операторы, журналисты - все они были большие мужчины…

- Я верю. Все люд, какие хоть как-то соприкоснулись с этой трагедией, находились в диком шоке. У меня до сих пор перед буркалами рыла следователей, какие приехали в Кемерово со всей России. Помню, когда я забирала вещи ребятенка, у них тряслись десницы, в глазах стояли слезы. Нюнили крепкие мужики. Они не осведомили, что нам сказать. Готовы были сделать, что угодно, чтобы как-то облегчить наше состояние.

- Вы дробно ездите на могильник?

- Дробно. Погибших ребятенков не погребали на одном всеобщем участке. У всякого свое место. Однако 25 марта мы все пересекаемся на могильник.

- Есть впечатление, что трагедия «Зимней вишни» в обществе забывается?

- Такова естество человека. Мы норовим дистанцироваться от любых трагедий, потому что это больно. Ведь настолько или иначе ты примеряешь чужое горесть на себя.

После гибели дочки я усыновила ребятенка. Когда пролегала обучение в школе приемных родителей, там забежал разговор про «Зимнюю вишню». К тому времени миновало итого полгода после пожара. И одна бабе нервозно кинула: «Ага вы уже отхватили, сколько можно про эту «Зимнюю вишню» твердить». Я смолчала. Однако уже тогда сложилось понимание, что люд выдохлись, будто бы хватит уже.

Временами в Кемерово приезжают туристы, и они не знают, откуда в городе взялся Парк Ангелов, что прежде находилось на том месте. Все попросту гуляют, не задумываясь. Несколько один сталкивалась с таковским, когда большие женщины выкладывали в соцсетях дурацкие фотографии из парка и оставляли комментарий: «А кто взговорил, что здесь невозможно дурить?».

После того пожара в торговые центры я почитай не захожу. Если там оказываюсь, то век смотрю, где размещен выход и будто мне отсюда выбиться в случае чего.

Мне величаво, чтобы подобное безумие не повторилось. Поэтому я сколько надобно, столько и буду рассказывать про эту трагедию. Алкая, вероятно, кому-то воздушнее отмолчаться, сказать: отвяжитесь от меня.

- Почему вы постановили усыновить ребятенка, ведь у вас еще есть старшая дочь?

- Сидеть дома было невозможно, работать не получалось, башка не кумекала. И я устроилась волонтером в дом крохи. Там встретилась сыночка. Ему сейчас 6 лет. За все эти годы я ни разу не водила его в кино. И я не представляю, будто и когда смогу преодолеть этот страх…