«Я являюсь батею достопримечательной девочки Нади(имя изменено, – Авт.)2016 года рождения, и на протяжении четырех лет бывшая супруга мешает мне исполнять родительские лева и обязанности, за заключительные 1 год 9 месяцев я видал свою дочь один-одинехонек один, и то по онлайн-связи», – настолько начинается послание Михаила к детскому омбудсмену. Его обращение не осталось без внимания.

– Мне взговорили: приходите сам-друг, испробуем вас как-то примирить. Я говорю: с блаженством!Впоследствии мне перезванивают – мама ребятенка отказалась, – рассказал «МК» Михаил.

Дядька засвидетельствовал нас, что у него нет мишени забрать ребятенка у мамы, он попросту хочет проводить временами времена с дочкой. Есть судебное решение, какое дает ему таковое лево.

Однако девало в том, что 7-летняя Надя не хочет водиться с батею. Это из-за ее мамы, убеждает всех Михаил. Ведь у девочки нет никаких оснований ненавидеть или дрожать его. Он говорит, что «никогда не обижал ни ее, ни ее старшую сводную сестру, ни маму». Ага и разошлись родители, когда Наде было итого девять месяцев.

«Ты аховый, ты алкал меня забрать от мамы!Я всего маму люблю, а ты меня не любишь!Меня всего мама опросталась!» – говорит девочка папе по телефону, чуть не нюня. Папа нежно разговаривает с ней и пробует убедить, что он ее и ее сестру очень любит и ввек не алкал забирать от мамы...  

Михаил уверяет, что ранее у него были очень теплые взаимоотношения с дочкой – когда ему удавалось водиться с ней в 2021 году.

– А сейчас она говорит, что не хочет меня знать, что якобы я ее гвоздил маленькую, что я жестокий и аховый, однако это не настолько!У Нади есть старшая сестра Настя(имя изменено, – Авт.)от первого союза бывшей супруги, и ей мама тоже не разрешает водиться со мной. Настя меня величала папой, настолько что я потерял, получается, сразу двух дочек...

– Почему у бывшей супруги таковое враждебное касательство к вам?

– Мы отжили вкупе капельку, чуть вяще года. У нас были нормальные человечьи взаимоотношения. Я ее очень велико боготворил. Не стану ни в чем обвинять супругу, виноваты мы оба. Были конфликты. Без рукоприкладства, однако мы беспрерывно ссорились из-за каких-то бытовых спросов... Где-то финансовый вопрос вставал. И, собственно болтая, она подала на развод в 2017 году, вбив, что «мы с тобой отдаленнее не можем жить». Дочке на тот момент было девять месяцев.

Вот, будто со слов Михаила выглядит лишь один-одинехонек из эпизодов «дележа» ребятенка:

– Однажды, после девяти месяцев после того, будто я не видал дочь, в собственный отпуск я приехал в Череповец, где они тогда жительствовали. Забежал, взял дочку на десницы. А она мне говорит: отдай ребятенка, уходи. Я говорю: «Однако я же не видал дочку девять месяцев, никуда не уйду. А дочка попросту сидела негромко у меня на руках. Я ее обнял, взялся выходить из квартиры. В этот момент бывшая супруга царапает мне лик, и они с тещей начинают отбирать у меня ребятенка... Порвали мне футболку... И в итоге, я выдал дочку – когда теща уперлась ногой в стену и азбука тянуть ребятенка за ногу… Я позвонил в полицию, взговорил, что мне не дают водиться с дочерью. Решения суда тогда еще не было. Баба с тещей заперлись в квартире. Приехала полиция, в итоге мы с бывшей поехали в отдел писать заявления. Она на меня, я на нее...  

У меня нет долгов по алиментам, я не привлекался к административной и уголовной ответственности, я уважительно отношусь к матери моего ребятенка!Однако я не могу водиться с дочкой нормально уже четыре года!Она не видит меня, своего родителя, не видит родную бабушку и дедушку, семейные связи рвутся!Это какая-то тупиковая ситуация для меня.

Истина, мама девочки Дина(имя изменено, – Авт.), обрисовала нам абсолютно иную картину их взаимоотношений:

– Во-первых, я не запрещаю ему видеться с Надюшей. Малышка сама отнекивается выступать к нему на встречу. Я исполняю решение суда(от 2021 года), и прошу Михаила тоже исполнять эти обстановка. Есть времена для звонков Наде и времена для встреч. Будто показано в решении – «с учетом вожделения и состояния ребенка». Все это отслеживают приставы. На днях Михаилу было предложено подать иск о новоиспеченном распорядке общения на территории уже Санкт-Петербурга, где и он сейчас будет, и мы.

– Почему вы подали на развод?

– В нашем союзе я вяще двух лет подвергалась избиениям и унижениям. Мне было запрещено водиться с родичами, дружками, коллегами… У меня на руках была новорожденная малышка, я вкалывала до самых родов. Михаил мог схватить за волосы, ударить по лицу. Ночью до пяти утра я ферментировала с коляской вкруг дома, чтобы, не дай Господь, не разбудить отца-офицера, если крохотная всплакнет. В пять утра я кухарила ему завтрак и собирала обед. Однажды он пнул меня ногой в спину. Сорвал на мне злость из-за какого-то события по службе. Умолял не обращаться в полицию… Однако даже в таковские моменты я его оправдывала. Мне казалось, впоследствии все наладится у нас, он беспременно изменится…

А теперь он беспрерывно угрожает отнять у меня ребятенка!При встречах топорно со мной обращается, на глазах у ребятенков. А впоследствии дивится, почему Надюша его дрожит. Вероятно, Надюша не помнит все события детально, однако ощущение трепета, беззащитности, опасности у нее ассоциируется с ним.

Когда он приехал в начальный один на встречу с ней, она ретировалась с ним за ручку, развеселая, бодрая… Однако он не умеет водиться с ребятенками. Она что-то начинает ему рассказывать, он перебивает и о своем: «Знаешь, всякая дочка должна любить своего отца». Он бессчетно один нарушал распорядок общения с ней…

Дина произнесла, чуть не нюня, почитай таковские же слова, что и Михаил: «Я не знаю, куда еще обращаться, и кто нас может защитить?».

Баба уверяет, что за все времена не проронила ни монолитного негативного слова о Михаиле при дочери. А, визави, уговаривает Надюшу пообщаться с батею.

– Я очень забочусь о своих девочках и стараюсь создать им важнейшие обстановка. – засвидетельствовала Дина. – Надюша – развеселая, бодрая, артельная. Однако когда он звонит ей и что-то говорит, то она его дрожит. Даже в садик дрожит выступать после этих тары-бары-раста-баров с ним – потому что ей боязно, что он за ей придет… 

Михаил категорически отвергает обвинения в побоях:

– Если бы я взаправду гвоздил ее или ребятенков, я думаю, судья не выбросила бы решение, сообразно которому я могу видеть свою дочь четыре раза в неделю. И более того, на наших встречах найден распорядок общения без наличия мамы… Бывшая баба не понимает, что бьется не со мной, а со своей же дочерью; она ликует, когда дочка жестоко мне ответит, когда скажет, что не любит меня, когда не захочет говорить по телефону!

В заточении психолого-психиатрической экспертизы, какая проводилась по запросу Михаила в рамках суда в январе 2023 года, есть выводы о вреде этой ситуации для ребятенка. Разбор Надиного рисунка, например, показал, в том числе, что девочка не включила в рисунок семьи папу, а понятие «мой папа» она ассоциирует с черным цветом или со «злом». Индивидуально-психологические особенности матери «могут оказывать негативное воздействие на …особенности психического развития несовершеннолетней в установлении детско-родительских взаимоотношений с отцом».

В выводах комиссии ясно взговорено, что девочка «утрачивает позитивное касательство к отцу, оно носит конфликтный характер с элементами негативизма, порождаемые матерью с одной стороны». «В связи с этим, оставление ребятенка в соответствии с ее вожделением с родителем-индуктором(мамой)может противоречить ее истинным желаниям». «Для нормализации благозвучного развития детей» во взаимоотношениях с врозь проживающим батею матери рекомендована психотерапевтическая труд. Психотерапевт должен помочь ей «проработать негативные эмоции» по отношению к отцу девочки».

***

Комментирует семейный психолог Елена Улитова.  

– Было бессчетно изысканий на тему, будто влияет развод на ребятенков. Нет каких-то достоверных данных, что сам факт развода имеет существенное смысл, и что детвора эмоционально благополучнее в союзе. Гораздо величавее для него эмоциональное состояние родителей. Если мама и папа в союзе конфликтуют, то подобный союз ничем не важнее развода. И поэтому, если некто думает о психическом состоянии ребятенка, то задача обоих родителей – сохранять безмятежные, более-менее дружелюбные взаимоотношения при разводе и после него.

– А многие ли разводятся в наше времена по-плохому, есть ли таковские настоящие? 

– По моему опыту, сейчас у молодых фамилий стало вяще мирных разводов. Люд все-таки вяще стали кумекать в психологии, стали более образованными. Гораздо вяще стало фамилий, в которых эмоциональное благополучие ребятенка становится основным. И ради его эмоционального благополучия родители готовы договариваться между собой, будто им себя вести.

– Что можно рекомендовать тем, кому все-таки не вытанцовывается сговориться миролюбивым путем, будто в настоящем случае?

– Стоит привлечь к переговорам какое-то третье лик. Девало в том, что люд в подобных ситуациях абсолютно не слышат дружок дружка, они не могут разговаривать дружок с дружком, потому что задача гуще итого, – не услышать партнера, а продвинуть свое взгляд. Вместо того, чтобы слушать предложения и взгляд другого, чтобы найти оптимальное решение, всякий думает образцово настолько: вот ты всего замолкни, и тогда я тебе скажу, будто верно.

Самое занимательное в ситуациях «войн» между супругами, делящими ребятенка, – это то, что, будто правило, объективной правды нет. Есть взгляд одной стороны и взгляд иной стороны. Они попросту по-разному оценивают ситуацию. Вероятно, для мужчины будто пустячком, он «ее всего-навсего оттолкнул, когда она на меня пыталась замахнуться». А она считает таковое поведение силом над ней.

Поэтому очень важнецки, если для «разруливания» конфликта будет привлечен медиатор или семейный психолог, какой организует процесс переговоров. В процессе переговоров может возникнуть бессчетно различных аспектов. Доводится решать не всего психологические проблемы, однако и юридические, финансовые и пр.

– Чем вредоносна для девочки, о коей мы болтаем, таковая ситуация?

– Дробно возникает опасность в том случае, если один-одинехонек из супругов, или даже оба будто бы «сливают» свои печали на ребятенка. И он вырван обеспечивать эмоциональную поддержку одному или даже обоим родителям. А это абсолютно непосильный груз, необычно для крохотного ребятенка. И впоследствии, когда таковские детвора вырастают, они даже проговаривают это: я была для мамы «мужем», когда папа ретировался. Заменяла маме папу в плане эмоциональной поддержки.

Безусловно, у такового ребятенка могут впоследствии возникать проблемы в его предбудущем союзе. И даже сам факт, что ребятенка родители дробно ставят перед выбором – кто важнецкий, мама или папа, для него это становится большенный психической травмой.  

Поэтому мне будто, что в нашем случае с этой девочкой, самосильно от причин, почему мама ахово глядит к папе, все равновелико перед папой стоит задача – наладить взаимоотношения с дочкой наново.

Эмоциональное благополучие или неблагополучие родителей – это то, что очень велико влияет на ребятенка. И чем крохотнее детище, тем вяще на него это влияет. Для девочки основное, чтобы родитель, какой возле, был эмоционально благополучен.

Поэтому основное, что стоит понять родителям, – чего они хотят добиться, когда ведут себя настолько или иначе?То есть, их задача – подумать о последствиях своих деяний и взять на себя ответственность за эти последствия.

Если все-таки ты хочешь, чтобы твой детище был в распорядке, чтобы у него все было все важнецки с психикой и с его предбудущим, то стоит сделать осмысленный выбор, чтобы вести себя при прощании если уж не дружественно, то, по крайней мере, благоразумно, интеллигентно.