Алексей Марченко, 21 год. Срок 9 лет и 6 месяцев. Осужден впервинку.

Дмитрий Алексеенков, 21 год. Срок 11 лет. Осужден впервинку.

Алексей Трыков, 19 лет. Срок 12 лет. Осужден впервинку.

Александр Морохов, 20 лет. Срок 10 лет. Осужден впервинку.

Станислав Лухановский. 20 лет. Срок 11 лет. Осужден впервинку.

Кирилл Юлдашев, 21 год. Срок 16 лет. Осужден впервинку.

Константин Колузаков, 19 лет. Срок 8 лет. Осужден впервинку.

Александр Снетков, 20 лет. Срок 9,9 года. Осужден впервинку...

Справка «МК»: Посредственные сроки наказания ныне в России: хранение и приобретение наркотических оружий без мишени — от 3 до 5 лет лишения свободы, покушение на сбыт — от 7 до 12 лет лишения свободы, оконченный сбыт — от 9 до 16 лет лишения свободы.

Осужденные по «народной» 228-й статье ныне составляют основную массу сидельцев российских колоний. Причем в заключительные два года в места не столь отдаленные попадает все вяще образованных молодых людей, в том числе из благополучных фамилий.

«Болтай!Всю правду болтай!» — требует мать от сына(аудиосообщение она прислала мне из зала суда). А отдаленнее парень начинает рассказывать, будто алкал заработать на развлечениях, разыскивал что-то подходящее в Интернете, в соцсетях. Влетел в группу, там предложили сделать закладку, согласился.

Денег на пробную закупку у него не было, однако эту проблему постановили — ему перебросили нужную сумму на карту. Оружия, вероятно, были из числа выделенных на оперативные эксперименты, а саму группу в сети ВК создали сотрудники правоохранительных органов, чтобы «ловить на живца».

В другие времена это посчитали бы провокацией, однако сейчас таковские девала прокатывают в судах.

«Мы признаем, что наши детвора виноваты, и они это тоже признают, — цитата из обращения ко мне будто члену СПЧ, а также уполномоченному по правам человека в России Татьяне Москальковой, в Совет Федерации и Госдуму баб из «движения мамаш 228». — Однако следствие, прокуратура и суд делают все, чтобы статьи были бедственнее, а сроки огромные. В делах бессчетно фальсификации, свидетелями выступают оперативные сотрудники… Без этого итого наши детвора могли бы получить кара менее суровое. А на начальный один в каких-то случаях можно было бы вовсе ограничиться профилактической беседой».

— Я понимаю, о чем они пишут, — говорит в былом наркополицейский Алексей Павлович. — На профилактике невозможно повысить показатели. Топорно болтая — сотрудники не получают «палок», премий и наград. А чем капитальнее девало они открыли(чем вяще вес наркотика, чем вяще группа лиц), тем вяще всяких плюшек.

Настолько что типическая история: берут на «хранении» наркотика, а подают будто «попытку сбыта», задержат одного, а делают «группу», подтащив всех приятелей, тех, с кем в этот день водился. Ну и сами сроки… Запредельные, ага, согласен.

Большущие сроки — это часть сегодняшней государственной политики в сфере борьбы с наркоманией. Эксперты выдвигают версию, что ее авторы ориентировались на американскую практику.

— В США в 80-е годы стали приговаривать за злодеяния в сфере витка наркотиков к колоссальным срокам, вплоть до пожизненного, — говорит криминолог Данил Сергеев. — Вскоре тюрьмы там переполнились(арестанты не освобождались, а новоиспеченные все поступали и поступали).

В итоге проблема стала решаться путем сооружения новых каталажек, в первую очередь частных. Власти некоторых штатов даже вынуждены были принять решение временно размещать заключенных на особенно переоборудованных баржах. Таковские вот «тюрьмы-лодки».

Вскоре стало удобопонятно, что биться с наркоэпидемией можно и надобно иными способами, и посредственные тюремные сроки стали исподволь снижаться, а тюрьмы, будто следствие, разгружаться.

Впопад, на днях обнародовали о закрытии заключительного «тюремного корабля» — баржи, пришвартованной в Полдневном Бронксе в Нью-Йорке(она пятиэтажная, рассчитана на содержание 800 человек — в 16 общих спальнях и 100 отдельных камерах).

Ситуация в России и постсоветских странах развивается похожим образом: если практика применения длительных и сверхдлительных сроков не сократится, то сквозь несколько лет нас ждет существенный прирост тюремного народонаселения.

Сергеев говорит, что существует понятие «тюремного резерва» — оно показывает, сколько человек будут в каталажке сейчас. Настолько вот, с сохранением нынешнего темпа прироста осужденных по 228-й статье УК в долгосрочной перспективе это однозначно приведет к переполнению российских колоний. И что, придется открывать свои тюрьмы-корабли?

Что думают по этому поводу сами силовики, судьи?Вот характерная цитата.

«Я бы, может, и алкала назначить срок крохотнее, однако законодатель прописал таковские санкции, — взговорила председатель суда одного из регионов на Всероссийской научно-практической конференции. — Все вопросы к нему».

В своем обращении к депутатам женщины из «движения мамаш 228» будто один и просят сократить сроки осужденным по ст. 228–228.1, 229.1 и 234, закончившим злодеяние впервинку. Они также просят сокращения санкций для привлеченных к ответственности за оборот «производных» наркотических оружий(ввиду «правовой некорректности» взаправдашнего определения), совершивших неоконченное злодеяние(ст. 30 УК РФ).

А еще тем, в уголовных делах которых оперативно-разыскное мероприятие «контрольная закупка» проводилось с привлечением лиц, находящихся под уголовным гонением, наркозависимых, поскольку они будут под давлением сотрудников силовых ведомств. Матери обращают внимание на необходимость обеспечить беспрерывную видеофиксацию при ОРМ и допросах, не брать в обвинение атрибут «неустановленное лицо», «неустановленное место», «неустановленное время».

И вновь цитата из послания мамаш.

«Мы канючим считать закладчиков не продавцами, а пособниками, со снижением тяжести. Канючим, с одной стороны, запретить сомнительную рекламу о привлечении на работу курьеров с целью заработать большущие гроши, с другой — создать социальные ролики о строгости наказания по наркостатьям. Спрашиваем перекрыть каналы поставок наркотических оружий в РФ.

Война с витком наркотиков в нашей стороне переросла в борьбу с молодежью России. Невозможно уничтожать людей за один-одинехонек неверный шаг. Колоссальные бюджетные гроши расходуются не на социальные нужды, а на излишние и безжалостные репрессии против миллионов потребителей и мелких распространителей.

Деятельная реклама наркотиков, а также работы, связанной с их распространением, будет утилитарны в безвозбранном доступе, а собственно размещается на улицах и в сети Интернет.

Однако правоохранительные органы вместо того, чтобы биться с заказчиками и распространителями данной рекламы, все свои силы и оружия бросают на привлечение к уголовной ответственности наркопотребителей, а также настолько называемых закладчиков, какие, в свою очередь, изображают самым заключительным звеном в долгой цепочке распространения наркотических средств».

Сложно не согласиться с мольбами и требованиями мамаш. Они их катали слезами, а некто кровью(переживания за ребятенков довели баб до инсультов, инфарктов, онкологии).

Всякая из сотни историй, что приложили к обращению женщины, заслуживает того, чтобы быть озвученной. Приведу несколько самых характерных, какие призваны доказать — осужденные, получившие дикие сроки, не были адовыми злодеями и могли бы рассчитывать на снисхождение.

Анфиса

Анфису Скубко Мещанский суд Москвы приговорил к 13 годам лишения свободы за организацию торговли наркотическими веществами.

Приговор вытребовал шок у всех, кто ее осведомил(а осведомили ее многие, однако об этом чуть басистее). У Анфисы пятеро сестер. Вся трагедия разворачивалась на их глазах. Я попросила одну из них, Таис, рассказать, будто это выходило.

— Анфиса очень добросердечная, с подросткового возраста ездила по младенческим домам, песьим приютам на всевозможные филантропические акции. Меня временами с собой взимала(у нас с Анфисой вообще необычные взаимоотношения: я младше на четыре года, и она меня нянчила, все малолетство боролась и никому не вручала в обиду).

До заключительного она жительствовала с нами, вкалывала проджект-менеджером в IT, катала диплом в университете. Однако случилась любовь. Ее избранником стал дядька, какой был ветше ее на 10 лет(ей тогда было 22 года). Она переехала к нему, а водиться с нами стала все крохотнее и крохотнее.

Будто мы впоследствии от Анфисы выведали, он ее гвоздил, забирал телефон, возбранял встречаться с кровными. Он соврал ей, что в разводе, что владеет сетью кофеен - отсюда якобы и гроши. Во времена отпуска в Сочи они настолько всерьез поссорились, что постановили проститься. Вернувшись в Москву, отправились за штуками, какие хранились на строе. Там их 5 сентября 2019 года и застопорили. У ее спутника при обыске нашли наркотики.

По версии следствия, дядька организовал работу конспиративного магазина по торговле наркотиков, а Анфиса ему помогала. В материалах есть скриншоты переписки с покупателями с его и ее аккаунта. Впрочем, лингвистическая экспертиза показала, что, вероятно, переписку с двух аккаунтов вел один-одинехонек и тот же человек. Однако не в этом суть. Дозволителен, она осведомила и грешна.

— Стадия следствия — взаправду адово времена, однако мы все очень благодарны богу за то, что миновали его, — говорит Таис. — Не всего Анфиса сделала свои выводы, в нашей семье все поменялось на 180 градусов. Мы сейчас коротки дружок с дружком будто ввек.

И все позитивные изменения выходили по нарастающей — с всяким годом важнее и важнее. Анфиса поспела поработать полтора года в НКО, какое помогает жертвам домашнего насилия, и в храме. Она выпустила несколько подкастов на радио, вела блог, отданный православию и духовности. Она стала знаменитой православной активисткой. Каждодневно помогала многим людам!

В всеобщем, если и может человек исправиться, то Анфиса это сделала. А ее бывший сожитель, впопад, сбежал из России. Задушевнее к приговору было ощущение взаправдашнего хеппи-энда. И тут прокурор заломил 16 лет!А суд впоследствии назначил нескольким крохотнее — 13 лет.

Это попросту шок!Правосудие надлежит исправлять людей. А я вот попросту не понимаю, будто суд считает, что 13 лет в колонии должны исправить Анфису. В ней нечего вяще исправлять. Я заверена, что этот срок навещен на то, чтобы ее просто-напросто сломать, разрушить ей жизнь, и ни о каком верном наказании тут речи не идет.

Более того, этот срок ломает жизнь всей семье — нас 5 сестер, младшей 8 лет. У мамы после вердикта случился пароксизм. Она до сих пор не может поверить в то, что приключилось. Говорит: «Этот срок — он попросту не укладывается в голове».

Данюс

Данюса Каюмова суд в Ростове приговорил к 8 годам за намерение сделать закладки.

— Моего сына застопорили, когда ему было 19 лет, — начинает рассказа мама Данюса Галина. — Он занимался на повара. За месяц до этого я почувствовала: что-то происходит. Однако вместо того чтобы поговорить по душам, я закричала, что он, верно, принимает наркотики, что куплю тест(и взяла)и, не дай господь, узнаю… и все в этом духе. Говорю будто на исповеди.

Нас, мам закладчиков, дробно обвиняют, что это мы не воспитали, не привили ценности. В моем случае беру полностью вину на себя, я сделала все для того, чтобы детище не вверял мне.

У меня в приоритете была учеба, какие-то мнимые шаблоны, каким он должен соответствовать. «Какие таковские ты песни хочешь писать?Выступай, учись на профессию, какая тебя будет кормить!Ну и что, что не нравится, основное — будешь сыт и в тепле». А у моего ребятенка были мечты, ради которых он сделал ложный выбор. Данюс увлекался музыкой, накапливал гроши на дорогое музыкальное оборудование.

Будто все приключилось?В Интернете появилось объявление, что безотлагательно продают профессиональные микрофон и наушники за низкую цену. У сына были свои 15 тысяч, однако этого не хватало. И он нашел способ бойко заработать. Взял 18 граммов мефедрона, должен был разложить по тайникам.

Забрав наркотики в 6 повечера, он пошел на пункт, где должен был сделать закладку. Однако побоялся, потому что там было многолюдно. Он отъехал к дружкам, обождал до двух часов ночи, опять приехал на это пункт. Два с половиной часа пролегал в мгле(включать фонарик дрожал), и в итоге настолько и не сделал закладки. Вышел на дорогу, чтоб поймать таксомотор, и тут застопорили сотрудники полиции(будто они нам взговорили, завидели его невзначай).

Вышарили, нашли наркотики. Изначально вменили статью «Хранение». Однако адвокат заявил, что надобно признавать, что алкал собственно сбыть. По его словам, один сын не смог в итоге сделать закладки, то это добровольный несогласие от злодеяния(и не величаво, что побудило отказаться), настолько что кара не будет суровым. В всеобщем, сделали, будто адвокат посоветовал, и в итоге сыну переквалифицировали статью с хранения на попытку сбагрена крупной партии. Суд дал восемь лет железного порядка.

Реклама наркотиков у нас, в Ростове, всюду — на стенах домов, в объявлениях. И всюду говорится про огромный заработок. Однако нигде не пишут про огромные сроки, какие впоследствии молодежь получает. Про это не говорят в школах, институтах. Я осведомилась у сына на свидании: «Неужели ради чего бы то ни было стоило рисковать таковским тюремным сроком?» Он откликнулся: «Мама, я не осведомил, что за это настолько боязно наказывают». Разумеете, сколько можно заработать, им вдолбили, а на сколько посадят — нет.

Эта беда может коснуться всякой семьи. Расскажите о нашей истории!Про то, что нам дали 8 лет за один-одинехонек всего умысел, от какого мой детище отказался. Почему «нам»?Потому что этот срок мы сидим всей фамилией. Изволь, родители, внимайте своих ребятенков, говорите с ними, будьте им дружками, а не старшими, какие важнее знают, что они хотят и что им делать. И ага, сейчас сын в тепле и сыт, работает императивом, однако всего в колонии железного режима…

Кирилл

Кирилла Юлдашева суд приговорил к 16 годам лишения свободы за посылку из Китая с запрещенными веществами.

— У нас благополучная дом, — начинает мама Ольга, одна из активисток «Движения мамаш 228». — Сын успешно окончил школу и техникум, зачислился в Уральский государственный университет путей извещения, пролегал службу в войсках национальной гвардии(был комиссован). После возвращения из армии восстановился на начальный курс университета и отъехал жить самостоятельно в областной центр.

Кирилл ездил домой всякие выходные, однако однажды(это был февраль 2019 года)он не приехал. Мы ему названивали, катали, всюду разыскивали. Оказалось впоследствии, что сотрудники органов видали наши зазвонисты, декламировали наши извещения, разумели, будто мы убиваемся, однако ни разу не откликнулись и ему не дали. А его в это времена допрашивали, угрожали посадить в «петушарню»(настолько они величали камеру).

Он, безусловно же, подмахнул все. Адвокат опамятовался поутру и затвердил все свидетельства, какие получили сотрудники за эти сутки. А впоследствии мы выведали, что на самом деле приключилось.

Сын разместил объявление в Интернете, что ищет работу по специальности(по диплому он электрик, однако без эксперимента)в безвозбранное от учебы времена. Однако вакансий не было. Когда ему опамятовалось предложение в Интернете поработать курьером, он согласился. И вот итог.

Он сразу постановил сотрудничать со следствием, сам в этот же день рассказал, что получал еще одну посылку чуть прежде(о чем никто не осведомил). Чистосердечные признания использовали против него же, чтобы сделать обвинение будто можно более бедственным. Личности возможных соучастников не ввели, по делу он проходит один-одинехонек, судили одного. Однако квалификация «организованная группа» устояла даже в Верховном суде, какой мы уже миновали.

В деле водятся все материалы, из которых, будто мы кумекали, суд сделает вывод, какой Кирилл человек. Однако рассмотрение личности сына(всех его дипломов и наград, характеристик)заняло крохотнее 10 минут. Получается, суд не интересовал сам человек, а всего его злодеяние, какое он закончил впервинку.

Наш сын виноват, и он это признал, просит прощения у тех фамилий, кому он мог бы потенциально причинить вред, разнося эту гадость. Однако 16 лет — это невозможно бессчетно!

Вышестоящая инстанция сжала ужасный срок крохотнее чем на год. Что будет с сыном за 15 лет, проведенных в колонии, в кого он обернется?Засел в 22 года молодым образованным добросердечным парнем, а выйдет в 37 лет старшим мужиком, больным, с криминальными понятиями. Из-за стрессов его немочи обострились, и он пять месяцев проложил в тюремной больнице.

Бабки Кирилла — одной 75 лет, другой 70 — даже не плачут, а ревут в трубку. Они понимают, что могут внука ввек не увидеть. А еще они задают абсолютно логичный вопрос — зачем вначале давать огромный срок молодому человеку, а впоследствии пробовать вернуть в общество(программами по ресоциализации и пробации)? Будто сломанное деревце не починить, настолько и к нормальной жизни человек после стольких лет уже не вернется.

Маша, Дима, Саша и другие

Вообще, истории осужденных по 228-й статье можно было бы условно разделить на несколько категорий. Первая(и таких капельку)— молодой человек вину признал, следствие выступало без нарушений, вменили гладко то, что сделал, однако приговор был излишне суров. Вторая(и это безотносительное большинство)— вину признал, однако вменили злодеяние более капитальное, добавили то, чего не ладил, следствие велось с нарушениями. Третья(ерундовая)— вину в распространении не признал, заверен, что попросту очутился не в то времена не в том месте.

К заключительным, вероятно, можно отнести историю студента третьего курса Кемеровского госуниверситета 20-летнего Ильи. Торговал, судя по всему, его товарищ — у него дома будто один нашли и 50 граммов гашиша, и все атрибуты. Сын вначале пролегал по делу свидетелем, а впоследствии товарищ показал на него будто на соучастника.

— У нас даже обыска дома не было, компьютер не изымали, экспертизу на наличность в крови наркотического вещества не коротали, — говорит мама. — Всего телефон изучили — переписки с потребителем и инет-магазином не нашли. Получается, что они с самого азбука осведомили, что сын ничего не торговал.

Однако им надобна была группа лиц. Результат — за явку с повинной и сотрудничество со следствием товарищу дали 6 лет, а моему сыну за несогласие признаваться 10,6 года. Сын уже пять лет в колонии, получил длиннейшее образование, окончив дистанционно Томский университет(защитил диплом на «отлично»). Однако ему еще отбывать столько же, а многие считают, что вяще 5 лет за решеткой — это «точка невозврата».

Родители 20-летнего Александра рассказывают, что закладки ладил сын дружка. Однако когда того задерживали, они были вкупе.

— В следственном отделе пытались получить свидетельства, что Александр якобы наркоман и за дозу помогал другу, — говорит мама. — А нам стали звонить некие люд, якобы из следствия, спрашивали 2 млн рублей за то, чтобы девало не было взбудоражено. Мы с мужиком оба инвалиды, таких денег у нас нет. В итоге вменили покушение на сбыт(сквозь 30-ю статью УК). Начальный суд вынес приговор — 5 лет 5 месяцев. Однако прокурор подала апелляцию, посчитав, что срок очень капельный. Она заломила 9 лет 9 месяцев. Суд ублаготворил ее запрос. Вину Александр не признал.

Про вымогательство денег на стадии следствия рассказывают многие мамы. Они обращались по этому поводу в отвечающие органы, однако доказать ничего не смогли.

— У меня был бизнес, я смогла найти 5 миллионов, и сыну дали 4 года, — рассказывает мама Димы. — А у его дружка нет родителей, платить было некому, ему определяли 10 лет. Мне больно даже думать обо всем этом. А надобно говорить, даже кричать. Все это надобно остановить.

Однако будто?Если девала по наркотикам — безыскусный способ делать показатели, карьеру, звания и, вероятно(увы, доводится предполагать поганейшее), еще и обогатиться при этом, то очевидно: любые попытки гуманизировать кара по 228-й статье будут встречать сопротивление. И встречают.

На послания и обращения движения мамаш во все инстанции ответов нет. Никаких. Интернет по-прежнему пестрит объявлениями о комплекте курьеров, организаторы наркоторговли в 90 процентов случаев в тюрьму не садятся(следствие их не смогло установить)— всего закладчики.

Социальной рекламы, предупреждающей, будто не быть втянутым в наркоторговлю, на центральных каналах и в коллективном транспорте не видать. В школах и вузах на уроках патриотизма про большущие сроки не говорят. А оперативные эксперименты по выявлению желающих заработать на «закладках» не заканчиваются профилактическими беседами полицейских с всего готовившимися оступиться ребятами. Маршрут век один-одинехонек и тот же: арест — суд — каземат.

Что сделает нормальный человек, если увидит молодую девушку или парня на краю огромной ямы?Подбежит, схватит за проток, оттащит, поговорит и поможет в его беде(какая толкнула на этот поступок). Что сделает недужный психически, озлобившийся или оскотинившийся?Он подойдет назади и тихонько, подленько, подтолкнет в пропасть. Правоохранительная система ныне, будто, демонстрирует свое нездоровье в войне с наркопреступностью.