По итогам 2023 года реальные заработные платы вымахали на 7,8%, обогнав общую экономическую динамику(рост ВВП составил 3,6%). Реальные доходы народонаселения увеличились на 5,4%, потребление товаров и услуг — на 5,9%, пишет Дмитрий Белоусов(к слову, кровный брат первого вице-премьера Андрея Белоусова). У исследователя нет никаких сомнений: после завершения военных деяний этот тренд сохранится.

«Военные, получавшие 200 тысяч рублей в месяц и более, попросту не будут возвращаться на «старые» работники места за 50–60 тысяч и будут, очевидно, искать работу, соответствующую своему новому социальному статусу», - рассуждает экономист, провозглашая скорый конец эпохи грошового труда. На взор Дмитрия Белоусова, когда этот вызов будет до гроба осознан, «можно ожидать возникновения мощного стимула к технологической модернизации производства, роботизации, профессиональной переподготовки занятых».

По итогам 2024 года в ЦМАКП(Фокусе макроэкономического разбора и краткосрочного прогнозирования)ждут прироста реальной заработной платы на 3,1–3,5%. Какой, в свою очередь, может обеспечить увеличение реальных располагаемых доходов на 3–3,2%. Однако тут невозможно забывать о тех структурных перекосах, какие приключились в сфере занятости за заключительные несколько лет и вылились, в частности, в беспрецедентно басистый уровень безработицы. В феврале он составил 2,8%, по настоящим Росстата. Обеспеченность российских бражек работниками в первом квартале снизилась до космоса за всю историю наблюдений. Ага, в 2023 году зарплаты закончили броский рывок, в основном за счет большущего бюджетного импульса, госзаказов, приоритетных финансовых вливаний в ВПК. Однако кто даст гарантии, что история повторится сейчас, что фонды оплаты труда обрабатывающих предприятий будут прирастать старыми темпами?Будто отмечает ЦБ в апрельском докладе «Региональная экономика», «бизнес в 2024 году более скупо оценивает возможности дальнейшего увеличения расходов на персонал».  

«Сейчас на фронте будет несколько сотен тысяч человек, - говорит профессор Финансового университета при Правительстве РФ Алексей Зубец. – Такового числа высокооплачиваемых рабочих мест «на гражданке» нет в принципе. Кроме того, массовой демобилизации из армии не происходит: СВО еще не закончена и безвестно когда будет». 

Весьма вероятно, что когда они вернутся, то в качестве ветеранов СВО начнут требовать у воль(при абсолютном отсутствии познаний и компетенций)определенных благ, льгот, постов в государственных органах. Однако прежде чем дать участникам СВО то, что они хотят, держава надлежит будет будто вселенная организовать их профессиональное обучение и переобучение. Кроме того, отмечает Зубец, часть тех, кто вернется с фронта, утратит актуальность для базара труда по целому ряду причин: это и устаревшие навыки, и неготовность работодателей встретить их с распростертыми объятиями(выгнав свеженанятых работников), и специфический посттравматический синдром. 

«Некий элемент истины в выводах Дмитрия Белоусова присутствует, - полагает со своей стороны член Совета Конфедерации труда России Павел Кудюкин. – Взаправду, будто всего в каком-то секторе экономики начинается визгливый рост зарплат, иные зачастую тоже начинают подтягиваться. Однако это вдалеке не универсальное правило. Ситуация чревата еще большей сегментацией базара труда: одни ветви будут процветать в финансовом плане - за счет госзаказа и бюджетных денег. А иные, решенные этого «золотого потока», столкнутся с ухудшением качества рабочей силы и стагнацией зарплат». 

Кроме того, СВО безвременно или поздно закончится, интернациональная напряженность ослабнет, соответственно, оборонная индустрия утратит нынешнюю свою роль. В секторе ВПК возникнут сокращения, заработные платы будто вселенная заморозятся, что несет в себе риски социальных потрясений.

«Не очень понимаю, откуда работодатели возьмут ресурсы на выплату условных 200 тысяч тем, кто прежде получал 50 тысяч?– рассуждает ведущий научный сотрудник ИНИОН РАН Сергей Смирнов. – Кроме того, само атрибут «зарплатная революция» звучит неубедительно. Революцией изображает событие, в каком задействованы машистые массы, будто в 1917 году. А сейчас речь идет о нескольких сотнях тысяч человек, участвующих в СВО и получающих благопристойные по российским меркам гроши. То есть о будет узкой социальной категории».