«Она же у нас дура»

Мать Сережи говорит, что Лена неблагодарная. У нее есть возможность не работать, благоверный дает ей гроши на все «хотелки». «И чего это ты ходишь бессмертно недовольная, словно лимон проглотила?» – вопрошает она.

Ну будто объяснить этой бабе, безбрежно боготворящей своего сына, что её Сережа – с виду ангел, а на самом деле исчадие ада?

Вот вчера, например, у них с Леной была годовщина свадьбы. Сережа подарил ей перстень. Она – испекла пирог. Благоверный проглотил один-одинехонек кус, скривился, взял тарелку и бросил кус в мусорное ведро. Взговорил, что десницы у нее растут не из того места и важнее бы Лена заказала торт в ресторане. А впоследствии обернулся к ребятенкам, и, показав на останки торта, произнес: «Не ешьте, детвора, эту отраву – мама хочет всех нас убить».

– Я пробовала этот торт, он очень лакомый. И ребятенкам поутру дала – им тоже показался, истина, поначалу они боялись его есть: «Папа же взговорил, что там отрава».

На утро, завидев Лену заплаканной, Сережа кинул: «Стареешь, мать. Выглядишь ахово. На вот тебе – сходи к косметологу». И возложил перед зеркалом 300 долларов.

– Всего начальный год нашей жизни был безоблачным, – вспоминает Лена. – Я тогда ещё вкалывала. А впоследствии – когда детвора командируй – началась беспросветная череда унижений. Благоверный все времена дает мне понять, что я неумеха, неприглядная, что я никто. Говорит настолько напрямик при детях. Например, на вопрос: «Ты не видал швабру?» может ответить: «Посмотри на себя в зеркало – вот же она!» А временами он унижает меня даже при посторонних. Однажды командируй покупать сыну в гостинец смартфон, молодой симпатичный консультант адресовался ко мне: «Какая модель вас интересует?». Сережа махнул десницей: «Вы ее не спрашивайте, она у нас дура. Сейчас я вам все объясню». Впрочем, может, и истина я – дура?Все-таки столько лет дома сижу... А я ведь отделом в банке возглавляла до того, будто в декрет ретировалась. Однако ведь это было еще в прошлой жизни – шесть лет назад.

Остатней каплей для Лены стал приезд школьной подруги. Лиза живет в дружком городе и недавно доложила, что будет пару дней в Москве и алкала бы заехать к Лене в гости – посмотреть на ребятенков, с мужиком познакомиться.

– За ужином Сережа вначале вел себя очень галантно, и я даже покумекала, что в глазах Лизки аккуратно выгляжу счастливицей. И тут вдруг Сережа будто бы невзначай бросает: «Лизок, а вот ты бы поделилась с Леночкой секретами вашими бабскими – личины какие-нибудь, кремы или что там у вас. А то абсолютно она опустилась, за собой не следит. Лен, а ты внимай внимательно и все вноси. А то с твоей памятью без блокнота никуда».

За этот вечер Лиза выведала обо мне еще бессчетно «интересного». Что я грязнуля, что мать я никудышная, что за рулем – будто обезьяна с гранатой, а еще – что, женившись на мне, он меня «пожалел». Оказывается, я была неразделенно в него влюблена, и, выбирая между тремя воздыхательницами он встал на мне, потому что в те годы я была очень даже ничего. Ключевым тут было слово «была».

– Лен, ты что не видишь, что он абьюзер?– шепнула мне, уезжая, Лизка, когда я провожала ее до лифта. – Беги от него.

– Куда?– пожала плечами я.

– Ага хоть куда.

После ухода гостьи Сережа отчитал Лену за то, что излишне лебезила перед подругой и недостаточно веско показала ей, будто любит благоверного. И вновь обругал шваброй и ветхой бабкой — в ее-то тридцать три.

После этого повечера Лена вдруг осознала, что образ неумехи-старухи, какой создал вкруг нее благоверный, – лишь фикция. И, кроме него, никто не считает ее ни беспамятной, ни неряшливой, ни криворукой. Однако вот всего выступать ей некуда. Тем более с крохотными ребятенками.

– В ситуации, когда баба испытывает психологическое могущество, спроса «уходить или нет» возникать не надлежит, – поясняет семейный психолог Елена Семенова. – Однозначно надобно расставаться, потому что речь идет о психологической безопасности не всего женщины, однако и ребятенков. Ага, он обеспечивает семью вещественно и, вероятно, ввек не поднимет руку ни на нее, ни на ребятенков. Однако нескончаемые унижения, обесценивание, оскорбления в гробе гробов обвернутся для Лены капитальными психологическими, а, вероятно, и неврологическими проблемами. А тот образ мамы, какой Сергей формирует у сына и дочери, те взаимоотношения между родителями, какие они наблюдают с пеленок, нанесут им психологическую травму и сформируют уродливое восприятие семьи будто таковой.

Однако самый величавый вопрос в этой ситуации – финансовый. Лене следует заручиться поддержкой близких людей – например, той же одноклассницы. Попросить помочь с работой или с няней для ребятенков, попросить приютить на первое времена или поддержать вещественно – доколе она не встанет на ноги. В крайнем случае, есть службы помощи жертвам насилия, где предоставляют даже кров и еду. Основное – не дрожать и осознать, что оставаться с мужиком в подобный ситуации жутче, чем очутиться без него.

«Если бы не ты…»

– Наш союз можно назвать безоблачным, – рассказывает 44-летняя Нина – Истина, характер у моего Никиты специфический. Он не обижает меня, и денег дает. Однако вот отчего-то всюду век настолько выходит, что я грешна. Как-то вот настолько он все выворачивает.

– Например?

– Идем на автобусную остановку, поспешаем в гости, а транспорт у нас ходит жидко. Никита спрашивает: «Сквозь двор пойдем или в обход?» Говорю: «Важнее в обход – там путь чище». Подходим к остановке, а от нее автобус отходит. Благоверный тут же начинает причитать: «Эх, зря я тебя послушал. Алкал же сквозь двор. Впрочем, сам виноват». Или другой случай. Попросила его шкаф передвинуть. Передвинул. А к вечеру горб у него заныла. Стал охать, ахать. На работу поутру не пошел. «Все этот шкаф, – говорит. – Ведь стоял же себе на ветхом месте, никому не мешал. Чего я его двигать постановил?Ох, не времена сейчас болеть».

В гробе года, когда Никите не дали премию, он вновь припомнил этот шкаф: «Вот если бы ты тогда не попросила меня его двигать…». И тут же добавил: «Однако ты себя не вини. Это я балда, на твои уговоры повелся».

– И опять будто бы вроде и не ко мне поползновение, а выходит, что всё из-за меня. – продолжает Нина. – И у нас таковое всякий день. В итоге живу с беспрерывным ощущением вины. И отдаленнее идет весь ритуал: я извиняюсь, он терпимо вздыхает: «Ага не болей – все в распорядке. Попросту если бы не…»

– А ссоры у вас бывают?

– В том-то и девало, что открытых ссор нет. Попросту настолько и жительствуем: он страдает от моих «ошибок», всякий один на них указывает, их припоминает, а я…. тоже страдаю, однако от ощущения вины.

– Психологическое могущество может быть весьма утонче. Дядька с наклонностями тирана может изводить жену очень филигранно, – рассказывает психолог Евгений Левин. – И от её внутренних страданий, мысленного самобичевания он получает наслаждение. Он подпитывается этим, всякий один указывая на её оплошки. Ага, доколе благоверный ведет собственно такую игру: никаких ссор, а попросту завуалированные обвинения. Однако вот если баба перестанет подыгрывать и встанет в позицию «сам виноват», тирания, скорее итого, перейдет в более разинутый абьюз со дебошами.

«Равняйсь!Смирно!»

Игорь и Марина женаты два года. Дом их похожа на маленькую воинскую часть. В девять утра – подъем. Затем – совместная пробежка, которую Марина ненавидит. Однако благоверный считает, что она должна беспокоиться о своем здоровье, ведь они хотят ребятенка. На работу – вкупе. С работы – тоже вкупе, Игорь заезжает за ней в офис. 

– Мой благоверный беспрерывно меня контролирует, проверяет мои переписки, подсматривает в телефоне извещения, – вздыхает Марина. – С подругами встречаться не разрешает, говорит, что они меня с толку собьют, потому что они не замужем. А если куда-то еду по делам, проверяет меня по геолокации. Готовить ему я должна железно по часам, чтобы не сбивать порядок. Ввечеру спать – гладко в 22.00. Секс – тоже по расписанию. А по выходным мы с Игорем участвуем в марафонах. И в снег, и в дождь гоняемся с этими номерками на груди и на горбе. Проблема в том, что я его очень люблю. Поэтому и терплю всё это.

О причинах подобный «тирании» Марина догадывается. У Игоря это уже другой союз. Первая баба ему изменила. Не уследил. Причем приключилось все очень унизительно: крутила роман с его дружком, а доверчивый Игорь ничего не замечал.

– Видаемо, теперь отыгрывается, – вздыхает она.

– «Строить» домашних и устраивать из семьи мини-казарму любят в основном люд с басистой самооценкой, – рассказывает Евгений Левин. – Таковое поведение может быть итогом младенческой травмы или оплошек в воспитании – например, тирании со стороны собственного родителя или, визави, залюбленности родителями, ввергнувшей к эгоизму и желанию повелевать домашними. Однако если речь идет о том, что Игорь ранее был обманут и унижен бабой, можно предположить, что во втором союзе у него приключилась компенсация. По его мнению, абсолютный контроль и закручивание гаек – заклад того, что печальный опыт не повторится. Если это собственно подобный случай, то союз еще можно избавить, ведь это не в безукоризненном облике тиран, а «псевдотиран». С мужиком следует безмятежно поговорить и попытаться вывести на откровенность. Вероятно, ему и самому не нравится жить по расписанию, и он выдохся от роли командира. Может быть, он попросту дрожит ослабить предлоги?Тут была бы важнецким подспорьем семейная психотерапия.

«Ты – крутая, а я – никто»

Катя тоже вышла замуж за тирана. Истина, уже развелась.

– Я человек большой и самостоятельный, – сразу ставит акцент она. – Поэтому ввек не буду жить в роли жертвы или легкого звена. Впрочем, моя могущество меня будто один чуть не подвела.

Благоверный Кати поначалу виделся людом мягким и добросердечным. В всеобщем, вышла замуж – жительствуй и ликуй. Однако Катя, визави, мучилась.

– Вначале это было как-то не очень броско, – рассказывает она. – До свадьбы Вадик мог временами пожаловаться на дружка, какой его подвел, вспомнить историю про девушку, какая его как-то кинула, на шефа, какой выдал его идею за свою. Я успокаивала Вадика, поддерживала, и разговор бойко переходил на другую тему. Однако после свадьбы эта беса благоверного стала обостряться и, в гробе гробов, азбука сводить меня с интеллекта. Он беспрерывно ныл – на погоду, на повышение стоимостей, на больное колено, на то, что его по стезе домой обрызгала машина. Если я пыталась уверить его в том, что это ерунда и жизнь в принципе великолепна, он начинал обижаться и устраивать скандалы. Болтал, что мне наплевать на его проблемы и у меня нет эмпатии.

А впоследствии Вадик затерял работу. И ввалился в депрессию. Катя будто человек лидерского строя сама азбука подбирать ему вакансии. Ни одна ему не нравилась. А если он и соглашался отправить куда-то резюме, ему либо не отвечали абсолютно, либо отказывали. Всякий вечер после прихода Кати домой с работы начинался с самобичевания: «Ты крутая, я – неудачник». А временами и с обвинений: «Безусловно, ты же у нас успешная пиарщица. По буркалам вижу, будто ты на моем фоне самоутверждаешься». Уверения, что Вадик – большущая умница и скоро черная полоса сменится белокипенной, не помогали. Он еще вяще начинал ныть, обвинять, стыдить за черствость. Чтобы его успокоить, Катя старалась делать мужу милое – кухарила его боготворимые блюда, подавала завтрак в постель, покупала дорогие вещи. И исподволь он обернулся в домашнего барина-деспота, спрашивающего исполнения всех его прихотей.

В один-одинехонек великолепный день Кате все это наскучило и она азбука собирать чемодан. Вадик заплакал. Завидев, что баба не реагирует, заперся в ванной и сквозь закрытую дверь пригрозил, что сейчас покончит с собой. Катя осталась. На вытекающий день кошмар продолжился.

– После работы мне абсолютно не хотелось выступать домой к ноющему мужу. Засиживалась допоздна, – рассказывает экс-жена. – И тогда Вадик начинал сыпать подозрениями, что, верно, я нашла себе иного – более успешного. И приходилось его успокаивать, алкая беспорочно болтая, к этому моменту я его и истина разлюбила.

Вторая попытка ретироваться от благоверного была доведена до гроба. Катя опять сконцентрировала чемодан. Вадик на этот один отворил окно и восстал на подоконник. Катя набрала «112», продиктовала адрес и покинула квартиру.

– С собой он, безусловно, не кончил, – вспоминает она. – После развода он еще месяц помыкался без работы, а впоследствии устроился в салон сотовой связи.

– Психологическая манипуляция, когда благоверный пробует вызвать у жены ощущение жалости(«я ответственна за того, кого приучила»)и вдруг – ощущение вины за то, что она более успешна, – это тоже один-одинехонек из обликов тирании и абьюза, – рассказывает Евгений Левин. – И это тоже психологическое могущество. Важнецки, что у Кати хватило мудрости и безбоязненности освободиться от таких взаимоотношений, однако, увы, не всякая баба способна сознаться себе в том, что она висит на крючке у нытика и манипулятора. Ведь он «такой важнецкий, подобный талантливый и подобный невезучий». Женщины по натуре народ жалостный, чем и употребляют мужья-тираны. Необычно если у жены психотип «спасатель», будто у Кати, какая и коня на скаку остановит, и работать будет за двоих, и мужу жилетку подставит.

«Знакомьтесь: тиран»

Заподозрить в потенциальном благоверном предбудущего тирана не век воздушно, ведь это не скупец, не алкоголик, не бабник, каким бывает сложно скрывать свои наклонности от окружающих. Абьюзер может важнецки маскироваться, и поначалу не показывать свою сущность. Временами домашние тираны могут вообще иметь два рыла. Одно – для коллег и дружков, а иное – для своей другой половинки. Ситуация, когда дядька «на людях» мил с бабой, а наедине топорен, очень характерна для жизни с домашними тиранами.

– Вообще враждебное поведение в отношениях – это один-одинехонек из обликов невроза, – говорит Елена Семенова. – Подобный дядька не способен быть адвокатом, у него нет надобности оберегать женщину, а, визави, есть вожделение проявлять жестокость, изощренно глумиться, причем не век с применением плотского насилия. Жестокость может быть природной или возникшей в итоге детских травм. А временами это один-одинехонек из симптомов серьезных психических заболеваний, например, шизофрении.

Будто распознать в дяде склонность к деспотизму и абьюзу?

– враждебно отзывается о своей бывшей партнёрше, оскорбляет её за бельма;

– неуважительно к вам глядит, использует унизительные сравнения;

– может оскорбить, впоследствии извиниться, впоследствии вновь оскорбить – и настолько по кругу;

– даёт понять, что ему не нравятся ваши дружки, родичи и коллеги, и разинуто не одобряет ваше с ними общение;

– контролирует всякий ваш шаг или патологически ревнует(дробно эти два параметра идут вкупе);

– ввек не признаёт свою вину, даже если она очевидна;

– в интимных отношениях любит применять силу и насилие;

– во времена ссоры не может себя контролировать, и в таковские моменты вам боязно: не беспременно бьет, однако замахивается на вас либо сознается, что очень алкал бы вас ударить.