ЦИТАТА:

«По водящимся в МВД СССР настоящим, за стадия с 1921 года по взаправдашнее времена(1953 год. — Прим. авт.)за контрреволюционные злодеяния было осуждено Коллегией ОГПУ, тройками НКВД, Особым Совещанием, Военной Коллегией, судами и военными трибуналами 3 777 380 человек, в том числе: к ВМН(длиннейшей мере наказания. — Прим. авт.)— 642 980 человек».

Из послания Генерального прокурора СССР Руденко и министра юстиции Горшенина на имя Н.С.Хрущева о пересмотре девал на осужденных за контрреволюционные злодеяния.

Морозным поутру 9 января 2024 года москвичка Татьяна Скворцова очутилась у дверей в приемную Президента РФ. В руках у нее было обращение в президентскую комиссию по реабилитации(снимок — в распоряжении редакции)на трех листочках. Что же там?

«Прошу Вас проложить добавочное расследование уголовного девала №3766П моей матери, Маленкиной Елены Ефимовны 1920 года рождения, осужденной по статье 58 военным трибуналом НКВД Брянской области, в целях ее уже посмертной реабилитации. Моя мама вкалывала в Комитете по заготовке продовольствия для Красной Армии под руководством Симонова. Контора была в д. Ормино Рогнединского района Брянской области. А сквозь дорогу, в этой же деревне, располагалась контора сотрудников НКВД, работники коей С. и П. курировали работу комитета по заготовке продовольствия. По словам матери, они рьяно домогались ее. Получив несогласие, сфабриковали уголовное девало на нее. Они же выступали гособвинителями на процессе против матери…»

В бедственные годы чего всего не могло приключиться. Ага и не все чекисты, чего уж греха таить, были людами порядочными. Однако будто доказать фальсификацию сейчас, спустя 80 лет?Свидетели по делу давненько загнулись, ага и сама Маленкина скончалась два года назад.

Однако для азбука стоит рассказать о подсудимой. Дочь Татьяна принесла в редакцию семейные фотографии, документы и… стихи, отданные маме. Ее рассказ может послужить «прививкой» от тех инициатив, какие звучат из уст разных деятелей, и стать назиданием тем, кто ныне пишет доносы или призывает к этому других.

— Мама народилась в живописной деревеньке Иловица Рославльского уезда Смоленской губернии(ныне — Рогнединский зона Брянской области), — начинает Скворцова. — Дом хоть и крестьянская, однако почиталась зажиточной. Было великое индивидуальное вспомогательное хозяйство, размещенное на аграрном наделе в 20 га, с большущим фруктовым садом, лугом, лесной рощей и постройками для домашней скотины, заключающейся из четырех ланок, четырех лошадей, овец, хрюшек и птицы. Дом был бревенчатым, большущим и просторным. Мама будто самая способная к учебе окончила 9 классов и грезила зачислиться в медицинскую школу для дальнейшей учебы в городе Брянске. Однако ее грезам не суждено было сбыться…

В 1930 году возникли усиленные продразверстки, впоследствии подкрался неурожайный, голодный 1933-й, а в 1935-м — уже коллективизация. На главу семьи взирали будто на ярого кулака и враждебного советской власти элемента. И посыпались доносы в органы НКВД. В итоге все члены семьи встретили едино неизменное в тот стадия решение: вступили в колхоз, отдав туда тяни собственный инвентарь и живность. С этого момента на смену достатку опамятовались нищета и голодание. Родителя семейства назначили бригадиром животноводов и взвалили ему колхозную кассу. Председатель колхоза был большущим дилетантом дербалызнуть и дробно запускал в кассу свою руку… В 1936 году образовавшуюся недостачу он «повесил» на моего деда. Его осудили, однако сквозь год извинили. Он продолжил вкалывать в колхозе бригадиром животноводов, алкая председатель затаил обиду. В 1937 году по доносу того же человека деда вновь взяли. Вяще дом его не видела… Осудили деда на 10 лет по 58-й статье — за «контрреволюционную пропаганду и агитацию», а также якобы за поддержку репрессированного маршала Тухачевского. Выслали в дальневосточный исправительно-трудовой стан Амурской области, где он и сгинул в 1942 году от бедственного труда и немочей. Захоронен в безымянной могиле в районе железнодорожной станции Завитая(ныне г. Завитинск)Амурской области, среди сопок с цветущим багульником…

Из босоногой деревенской девчонки к этому времени мама обернулась вдруг в Елену Прекрасную — обаятельную милую девушку, брюнетку с большущими дикими буркалами и краткими виляющими беспроглядными волосами. На нее стали обращать внимание молодые парни в деревне, многие набивались в кавалеры. В их числе был Михаил — авиатор с военного аэродрома, бывшего неподалеку от нашей деревни. Он был изнежен, внимателен, век приходил с букетом цветов. В всеобщем, случилась большущая амуры. А впоследствии мама выведала, что это будто один его отец написал донос на ее отца…

«Несмотря на великое ощущение мое к Михаилу, я не смогла встретить эту жизненную ситуацию и не видела наших дальнейших взаимоотношений после случившегося. И мы простились с ним по моей инициативе…» — это из писулек, какие бросила сама Маленкина. Вскоре она вышла замуж за тракториста, родился сын. В годы войны супруг ретировался на фронт. А деревню оккупировали немцы. Елена с младенцем выжили благодаря свекрови, какая жительствовала в другой деревне и к коей им удалось пробраться.

В сентябре 1943 года Рогнединский зона был выпущен советскими сильями от немецко-фашистских захватчиков. Елена вернулась в собственный кровный дом и устроилась вкалывать в всенародный комитет — заготовителем продовольствия для снабжения Красной Армии.

И вновь из писулек Елены: «Однажды ко мне на работу забежал мой бывший кавалер, военный авиатор Михаил, вновь с предложением десницы и сердца. Однако я отказала ему, напомнив, что замужем и у меня растет сын. Его это не застопорило, он упорно настаивал на своем предложении, болтал, что по-прежнему любит меня, и кликал отбыть с ним.

Однако я не могла извинить донос. И я была неизменна своему мужу и беспорочно дожидалась его с фронта. Будто знать, если бы я тогда откликнулась Михаилу своим согласием, то рок сделала бы меня по-настоящему безоблачной и уберегла от близящейся беды…»

— Труд у мамы была больно ответственная, она взаимодействовала с представителями власти, — говорит Татьяна Федоровна. — А мама была занимательная баба. К ней многие цеплялись, в том числе два сотрудника НКВД. Она им отказала, чего те не могли извинить. И тут случай подвернулся. Выступала заготовка живности, и не выискалось места для одной хрюшки, чтобы содержать в «общественном закуточке». Мама взяла с хозяйки, у коей они покупали эту свинью для Красной Армии, расписку, что она подержит ее у себя, а поутру отдаст уполномоченному от армии. Наступает утро. Опамятовался уполномоченный, а хрюшки нет. Мама — к этой хозяйке: «Где хавронья?» А та взговорила: «Твой начальство по заготовкам, Симонов, свинью забрал, зарезал и сквозь дорогу переволок к сотрудникам «органов». И они там пировали всю ночь». А на мама повесили эту недостачу. По законам военного времени она предстала в феврале 1945 года перед военным трибуналом по обвинению в измене Отчизне. Обвинителями на суде были те же сотрудники «органов», какие свинью съели… Мама пробовала доказать, что она не могла за ночь одна убить и разделать огромную свинью. Однако ее, дочь «врага народа», никто не внимал. Приговор — 8 лет лагерей.

Маленкина с сыном незадолго до ареста
Фото: Ева Меркачева
Суд в ту пору был скорым. Военные трибуналы владели лево рассмотреть само девало в течение 24 часов с момента вручения обвинительного заточения. Защитников у обвиняемых не было, ага и самим подсудимым не век вручали слово. Приговоры почитались бесповоротными, обжалованию не подлежали. Единое — военные советы округов могли в течение 72 часов аннулировать исполнение длиннейшей меры наказания.

ИЗ ДОСЬЕ «МК»:

Статья 58 взялась в УК РСФСР, какой вступил в силу 1 января 1927 года. Глядела к главе «Злодеяния государственные, контрреволюционные преступления».

В течение последующих двадцати лет она не один обновлялась и дополнялась неодинаковыми пунктами(а в 1934 году у них взялись даже «буквы» — настолько, были введены 58-1а, 58-1г).

Расшифровка пунктов статьи 58:

1 — предательство Отчизне;

2 — вооруженное бунт;

3 — сношение в контрреволюционных целях с иноземным царством;

4 — оказание помощи интернациональной буржуазии;

5 — склонение иноземного царства к войне;

6 — шпионаж;

7 — вредительство;

8 — терроризм;

9 — диверсии;

10 — антисоветская агитация и пропаганда;

11 — организационная контрреволюционная деятельность.

Маленкина катала из лагеря Андрею Вышинскому ходатайство о пересмотре ее девала(алкая он уже не был в то времена Генеральным прокурором СССР — его назначили зампредседателя Совета народных комиссаров СССР). Ответа не получила. Молодую женщину выслали этапом в Сибирь. На лесоповале она получила тяжелую травму головы: на нее упало дерево. Длительно была в больнице. Однако впоследствии вновь этап, на этот один — в исправительно-трудовой стан Бурятии…

Записи Маленкиной накануне смерти
Фото: Ева Меркачева
«Добирались мы туда две недели в холодных, «телячьих» вагонах… Нам не вручали даже вволю воды, и доводилось лизать мерзлые металлические гайки на стенах вагонов, чтобы хоть как-то утолить жажду. Выведав о моем заточении, благоверный по стезе домой с фронта нашел другую и вернулся уже вкупе с молодой бабой. Я написала ему острое послание про мою невиновность, однако все очутилось напрасным».

Собственный срок Маленкина отбыла от зазвониста до зазвониста. После поехала вкалывать на торфозаготовки, чтобы взяться бытие с безукоризненного листа. Вышла замуж, опросталась ребятенков. Михаил разыскивал с ней встреч до самой ее смерти. А его отец после войны утонул в реке: будучи нетрезвым, упал с дощатого мостика.

29 ноября 1963 года по запросу прокуратуры Ефим Маленкин был реабилитирован постановлением президиума Брянского областного суда. Елена была признана жертвой политических репрессий — будто его дочь. Однако вот ее саму реабилитировать никто не собирался. Она обращалась с заявлениями в 1999-м, впоследствии — в 2017 году. Когда абсолютно ослабла, за девало взялась Татьяна.

Из ответа, какой ей предоставило УФСБ по Брянской области, следует: «Маленкина Е. была взята 11 октября 1944 года по обвинению в злодеянии ст. 58-1п «а» УК РСФСР. Вердиктом военного трибунала сильев НКВД от 16 февраля 1945 на основании 58-3 УК РСФСР осуждена… Реабилитации не подлежит».

Ответ: «Реабилитации не подлежит»
Фото: Ева Меркачева
Однако почему?И будто случилось, что 58-1п обернулась в 58-3?Ответов на эти вопросы не дали. Вероятно, это сделает комиссия по реабилитации.

— Зачем вам это надобно сейчас?Все это девала давненько минувших дней. Не важнее ли запамятовать?— осведомилась я у Татьяны Федоровны. — Мамы уже нет…

— Она всю бытие дожидалась, что однажды придут, извинятся и реабилитируют, — отвечает она. — Не дождалась. В память о ней я должна алкая бы попытаться добиться пересмотра девала. Доколе мне отказывают даже в том, чтобы выдать его(а вот материалы по делу деда показали)…

Татьяна Федоровна протягивает стихи, какие написала о маме. В них жрать и строчки, какие ныне обрели свою актуальность:

«Один-одинехонек зазвонист, один-одинехонек донос,

От зависти иль злобна,

И бытие катилась под откос,

Будто с плеч та голова».

Комментарии юриста, члена СПЧ Игоря ПАСТУХОВА:

— В Законе РФ о «О реабилитации жертв политических репрессий»(принят в 1991 году)взговорено: «Когда в действиях лиц усматриваются знаки не контрреволюционных, особо опасных государственных, а других обликов злодеяний, пересмотр девал и материалов производится в всеобщем порядке». Очевидно, что процедуры пересмотра вердикта в апелляционном и кассационном распорядке неприменимы в связи с истечением установленных законом сроков. Доказать, что баба не совершала указанных в вердикте военного трибунала деяний, можно и пересмотрев ее уголовное девало по вновь отворившимся и новоиспеченным обстоятельствам. Однако луковица 49 УПК РФ описывает, что находить таковскими новоиспеченными обстоятельствами — например, введенная вступившим в законную силу вердиктом суда заведомая ложность свидетельств потерпевшего или свидетеля. И, увы, похоже, что это неприменимо к ее ситуации.

При том в деле женщины неприкрыто приключилась безосновательная квалификация по статье о контрреволюционных преступлениях(даже если находить доказанными вменяемые ей деяния, то они подпадают всего под ст. 168 УК РСФСР 1926 года: «Присвоение, т.е. удержание с корыстолюбивой целью чужого достояния, вверенного для найденной мишени, или растрата этого достояния, — лишение свободы на срок до двух лет»). Резюмирую: в взаправдашнее времена отсутствует сформулированная в законе возможность пересмотра такового неприкрыто беззаконного вердикта военного трибунала.