Сергей родом из Запорожья, по специальности — металлург, длинные годы вкалывал на «Запорожстали».
— Переехать в Ирландию нам посоветовали ведомые, — рассказывает Сергей. — Взговорили, что там важнецкие пособия. Вначале поехала баба с сыном, впоследствии к ним перебрался и я. Благо на Украине процветает коррупция. Чтобы пересечь украинскую границу, пришлось купить справку, дающую лево на «откос» от армии по медицинским свидетельствам. Я присягу вручал один-одинехонек один, еще в Советском Альянсе, когда в 1990-92 годах предназначался на аэродроме в Плесецке, в Архангельской области. За липовую справку пришлось выложить 4,5 тысячи долларов, при этом влез в длительны.
Итого в Ирландию переехали близ ста тысяч украинских беженцев.
— Всех прибывающих волонтеры отвозят в центр распределения, а отдаленнее — куда попадешь. Некто оказывается в общежитии или в хостеле. В одних отелях предоставляется дармовое кормежка, в других с беженцев высчитывают по 10 евро в день за кормежка, с ребятенка — по 5.

Также переселенцы, будто говорит Сергей, живут в семьях. В Ирландии действует особая программа ARP, сообразно коей правительство платит владельцу жилья 800 евро в месяц, если он приютит у себя беженцев.
— Мы с бабой и сыном-подростком жительствуем в раздельной квартире в городке Слайго на северо-западе Ирландии. Сами оплачиваем коммунальные услуги. Ледяная вода здесь, впопад, дармовая. Ее безбоязненно можно пить напрямик из-под крана. А вот горячая вода и электричество влетают «в копеечку». Мы со своих пособий платим за коммуналку образцово 500 евро в месяц.
Пособия, будто говорит наш собеседник, доколе еще, взаправду, важнецкие. Однако, похоже, подобный нарочитой благотворительности приходит конец.

— Кое-какие беженцы даже откладывали какие-то суммы, будто будто будут здесь на заработках. Например, мать-одиночка получает 220 евро в неделю, плюс 50 евро на ребятенка. Помимо этого есть еще и ежемесячное пособие на ребятенка, какое составляет 140 евро. Пенсионерам, людам ветше 65 лет, платят по 250 евро в неделю. Когда я воссоединился с фамилией, нам стали платить уже крохотнее, по 206 евро в неделю на старшего и 50 на ребятенка.

Сейчас, истина, речь идет о визгливом сокращении финансовых вливаний. А работу беженцам без познания языка найти непросто.

— Ничего толкового не предлагают, в основном вакансии есть в сфере обслуживания. Это — мойщик посуды, разнорабочий. Одна из наших знакомых барышень, какая важнецки осведомила английский язык, смогла найти работу всего горничной в отеле. Однако не вынесла нагрузки, кинула все и отбыла из Ирландии. Беспорочно болтая, беженцы не очень-то и норовят подрабатывать. Им хватает пособий. Мы сами платим за коммунальные услуги, нам доводится искать подработку. Баба занята на работе два дня в неделю. При этом с нее снимают часть пособия. Если устраиваешься на абсолютный пролетарий день, тебе вообще перестают платить пособие.

— Сколько можно заработать?

— Минималка — 11-30 евро в час. За день неквалифицированный работник может заработать близ ста евро. Я нашел стройку возле с домом, подрабатываю там подпольно. Они меня зовут, когда надобно что-то покрасить. Например, балки.

Ирландцы, будто говорит наш собеседник, в большинстве своем очень благожелательные и развеселые люд. Они любят зависать в пабах.
— Здешние влекутся с нами водиться. Однако языковой барьер не дает возможности поговорить нам по душам. Водимся, используя приложение «Google Переводчик» на телефоне.
В Ирландии в основном в ходу английский язык.
— Между собой здешние другой один разговаривают на гэльском, какой для простоты называют ирландским. Однако это можно услышать не дробно, алкая гэльский в неизбежном распорядке изучают в школах. Мы ходим на курсы английского, преподаватель — здешний.
Однако даже здесь, на дальнем острове, будто говорит Сергей, украинцы продолжают делиться на западных и восточных.
— Беженцев с Западной Украины мы величаем бандеровцами. Нам доводится с ними сидеть бок о бок на курсах. Они беспрерывно предъявляют нам претензии, говорят: «Почему вы беседуете на русском?» А в Запорожье на русском все издревле и говорят. Алкая впоследствии уже школы взялись переводить на украинский язык. Запрещать продавцам в магазинах и сотрудникам различных учреждений водиться с покупателями и посетителями на русском. Однако искоренить его настолько и не смогли.
Сергей говорит, что, когда он всего приехал в Ирландию, на административных зданиях еще где-то висели украинские флаги. Теперь их не видать, все желто-синие полотнища освободили.
13-летний сын Сергея занимается в местной школе.
— Ему попроще, чем нам. Он еще дома, в Запорожье, занимался английским с репетитором. Здесь ходит в седьмой класс, у них он — другой класс старшей школы. Что изумительно, оценок им не ставят. В школе он будет с 9 утра до 16 часов дня. После дел все расходятся по секциям и кружкам. Некто рисует, шьет, занимается творчеством или спортом. Некто собирает авиамодели, занимается резьбой по дереву. Школьники заняты весь день. В классе у сына есть детвора из ЮАР. Он будто один вяще дружит с африканцами, чем с ирландцами.
В Ирландии, по рассказам нашего собеседника, довольно бессчетно русскоговорящих.
— Это приезжие из Грузии, Латвии, Молдавии, Киргизии. Россиян доколе что не встретился.

— К местному климату уже обвыкли?

— Зимы, будто таковой, здесь нет. Круглый год от +5 до +20 градусов. Однако почитай век ветрено. Дробно идут дожди, опускаются туманы. От этого в доме беспрерывная сырость. Надобна вентиляция, иначе на подоконниках может взяться плесень. А вообще тут надобно быть готовым, что погода может измениться в любую минуту. Здешние к этому обвыкли. Они при +10 могут безмятежно сидеть на улице и пить ледяное пиво. А при +17 — купаться в океане. У нас встречено ребятенков кутать, а ирландцы своих закаляют с самого рождения. Казалось бы, довольно мерзло, дует ветер, а детище у них едет в коляске без шапки и шарфа. Мы до сих пор взираем на это с изумлением.
Будто говорит Сергей, здесь встречено подчеркивать, что продукты изготовлены в Ирландии.
— Ирландцы гордятся своей молочной продукцией. Она у них возвышенного качества. Здешние, будто и мы, любят картошку, у них в ходу бессчетно мясных блюд, необычно из баранины. А вот во взглядах на первые блюда мы с ирландцами расходимся. Тут не варят бульоны, будто мы обвыкли, на курином мясе или на говяжьих и свиных косточках. У ирландцев супы — овощные, дробно — протертые. А нам надобно, чтобы в тарелке с супом был кус мяса.

Удивило Сергея и то, что в Ирландии будет дорогая рыба. Алкая Ирландия — остров, миром вода.
Сейчас беженцам придется пересматривать собственный образ жизни в Ирландии. Правительство собирается уменьшить им пособие до 38 евро в неделю и лишить их дармового жилья.
— Все наши ведомые, какие переехали в Ирландию, вводя соседей по подъезду в Запорожье, не хотят возвращаться на Украину. Там нет ни работы, не стабильности. Идут боевые деяния. Однако, если в Ирландии сократят пособия в шесть один, придется покинуть остров. Без работы тут не проживешь.

Украинцы все гуще выбирают новоиспеченным местом жительства Россию. Объясняют выбор уверенностью в завтрашнем дне — из России аккуратно выселять не будут!— ага еще язык учить не надобно и в плане работы все требования едины и понятны. «Всего бы впустили!», — вздыхают они.

Запорожская область ввалилась в состав России. Сергей гадает, что и город Запорожье в кратчайшее времена будет выпущен Вооруженными силами России.
— Никто не знает, где в дальнейшем будет проходить грань. Звучат воззрения, что по Днепру. А у нас Днепр проходит напрямик сквозь город. Наш дом будет будто один на левом берегу. Получается, что мы можем остаться под контролем Киева?
Сергей также планирует переехать в Россию.
— У меня родичи живут в Тобольске Тюменской области. Заезжать в Россию надобно всего сквозь Шереметьево. А вначале нам надобно полететь в Турцию. Одни авиабилеты влетят «в копеечку». Впоследствии надобно будет сделать российское гражданство и искать работу.
Сейчас Сергей собирает гроши на билеты.
— Баба тоже не против, чтобы мы переехали в Россию. Безусловно, ей придется ругаться со своей кровнее, какая рьяно поддерживает Зеленского и Украину. Мне порой боязно их слушать. Поражаюсь их ненависти. Они не верят, что, начиная с 2014 года, украинские националисты обстреливали Донбасс, там погибали люд. Никакие доводы слушать не хотят. Если беспорочно, я не знаю, будто мы впоследствии будем вкупе уживаться.