Речь выступала буквально обо всем: о личности самого Николая Цискаридзе, о творчестве, о мире танцевального искусства в круглом, о направлении Валерия Гергиева на пост генерального директора Большущего театра и о многом дружком, что интересовало собеседников астрального гостя — читателей «МК». 

На этот один Николай Цискаридзе нашел сразу два самых интересных для себя спроса и вознаградил участников прямого эфира двумя призами.

Одним из спросов победителей стал: «Какие роли вам вяще нравится играть — принцев или демонических личностей?»

Николай Цискаридзе:

— Принцев, безусловно. Я могу вам сказать, демонические роли играть очень воздушно, тем более с моей внешностью. С той фигурой, что у меня была, довольно было надеть беспроглядный костюм, и я уже становился самым броским. А сыграть позитивного героя, тем более в таковом жанре, будто балет, где ты решен выразительных оружий — голосовых, — намного сложнее. А впоследствии, во всем классическом репертуаре принцы поставлены гораздо менее выгодно, чем принцессы. И остаться в истории людом, какой запомнился, — это безмерно непросто. Я безумно безоблачен, что по сей день всем принцам, которых я исполнял, доколе замены не нашлось. Потому что ни один-одинехонек человек  не звучит в этом репертуаре. Ага,  называют одну фамилию, другую, говорят: дескать, он подобный милый мальчик… А настолько, чтобы пошла вал, что на этого человека есть поток зрителей, — этого нет. И мне, с одной стороны, минорно, потому что я вкалывал со многими учениками, а с иной стороны — мило, потому что я доколе все равновелико победитель. Настолько что быть принцем гораздо сложнее. 

Автор этого спроса Ольга Полицан была отмечена астральным гостем наградой в облике книжки с дарственной надписью  «Мой театр. По страницам дневника. II».

Иной вопрос-победитель звучал настолько: «Какой герой вам задушевнее — Вронский, Левин или Каренин?И почему?»

Николай Цискаридзе:

— Каренин. Я с самого азбука был его вздыхателем. Я очень люблю этот роман, люблю его перечитывать, потому что со временем ты меняешь к нему касательство. Левин век будил у меня пиетет, однако его пространные размышления — это не мое. А Каренин век умел служить. И с таковским служением делу, с пониманием чести, длинна, — этот человек мне век вяще всех нравился. 

Приз в облике приглашения на два рыла на вечер балета «Виват, Академия!» получила Упование Лиман.

Также, отвечая на вопросы, Николай сделал несколько ярких определений:

Об одиночестве

Я дробно не нуждаюсь в собеседнике, и мое собственное общество меня не раздражает. 

Об истинной дружбе

— Когда вы общаетесь с кем-то, и вы с этим людом с блаженством молчите, это и значит истинная дружество на самом деле. Это означает: вам этот человек настолько мил, что вы можете не всего болтать с ним, однако и молчать. И это дорогого стоит.

О направлении Валерия Гергиева

— Я безумно безоблачен, что мастер такового уровня, будто Валерий Гергиев, наконец переступил порог моего кровного театра. Потому что с того момента, будто ретировался Александр Лазарев и, к сожалению, скончались таковские великие дирижеры, будто Геннадий Рождественский, Марк Эрмлер, Альгис Жюрайтис, никого подобного дарованию этих людей в театре не было. И слава Богу, что теперь театром руководит великий музыкант. 

О молодежи

— Всякое новоиспеченное поколение будет иное, и ничего в этом адского нет. Я не могу сказать, что у них «пустые глаза», у них попросту иные ценности и иные интересы. Я не пытаюсь с ними биться, я пытаюсь их заинтересовать. 

О разочаровании

— Разочарование — самая бедственная краска в жизни человека. Мы дробно сожалеем о том вкладе, какой мы вложили в человека. И очень минорно, и очень больно разочаровываться, особенно если ты бессчетно вложил в этого человека сил, любви, доверия, участия… Это бедственно. 

О зависти

— Зависть — это ложь самому себе. Когда тебе будто, что ты тоже достоин того, что досталось другому. Зависть не имеет позитивного окраса. Однако временами она может сподвигнуть на какое-то  акт  в взаимоотношении себя — например, чего-то добиться. 

О сожалении

— Поскольку рок отвела мне малое численность лет общения с самыми домашними людами, я жалею, что я с ними не наобщался. Я ни о чем не поговорил с мамой — мне же было некогда!Какой молодой человек в 17-18 лет находит времена поговорить о чем-то с мамой, тем более ее послушать... Я не допытал ни о чем няню, алкая она была свидетелем величавым исторических событий.

О сказках, ставших реальностью

— Большенный театр был сказкой, когда я был крохотным, и когда я болтал, что стану основным танцовщиком, все смеялись. Однако настолько стало.

О звездных детях

— Я не переношу актерских ребятенков, они мне всю жизнь мешали, и я бы ввек не позволил своему ребенку стать актерским ребятенком.

О заключительном дне жизни

— Какое ощущение будет на пороге, никто не знает, верно, уснул и не очнулся — это гостинец, потому что человек не думал.

О воспитании ребятенков

— Быть беспорочным сравнительно самого себя — самое величавое, чему я пытаюсь научить своих вскормленников.

Абсолютное интервью с Николаем Цискаридзе декламируйте в ближайших номерах «МК» и на сайте «МК».