Взялось, впрочем, выглядело отнюдь не радикальным. Процитированный возвышеннее документ - императорский рескрипт на имя новоиспеченного главы Минфина(сперва в ранге ворочающего Министерством финансов)Петра Барка от 30 января(12 февраля)1914 года - никаких "сухих" мер не включал. Ага и вообще каких-либо мер.

Рескрипт вообще капля похож на нормативно-правовой акт. Первые его строки заставляют вспомнить взялось радищевского "Странствия из Петербурга в Москву": "Я глянул окрест меня - давя моя страданиями человечества поддета стала". Николай II тоже взялся с рассказа о абсолютном им в минувшем, то есть 1913, году странствии "по нескольким великорусским губерниям". Речь, очевидно, выступала о поездках царской семьи в рамках празднования 300-летия дома Романовых.

И государю тоже вдалеке не все понравилось в том, что он следил "окрест": "С отрадою в душе я видал ясные проявления одаренного творчества и трудовой мощи моего народа, однако возле с этим, с глубокою скорбью, мне приходилось видеть печальные картины всенародной немощи, семейной нищеты и заброшенных хозяйств, верные последствия нетрезвой жизни..."

Нерадостные путевые впечатления ввергли императора к твердому убеждению, что на нем "лежит перед господом и Россией обязанность завести безотлагательно в заведывание государственными финансами и экономическими задачами страны коренные переустройства, во благо моего возлюбленного народа".

Каких-либо деталей о намечавшихся преобразованиях в царском рескрипте, истина, не сообщалось. Были лишь намеки. Впрочем, довольно сквозистые. Лозунг "направить финансовую политику к изысканию государственных доходов, добываемых из неисчерпаемых ключей государственного изобилия и от всенародного производительного труда", ясно вручал понять, что с тем денежным потоком, какой вручала казне казенная винная монополия, империи более было не по пути.

Для справки: торговля и большущая часть производства крепких спиртных напитков тогда находились в руках царства. Розничная их торг - за небольшими исключениями - могла осуществляться всего казенными винными лавками, прозванными в народе "монопольками". Госторговля спиртным являлась основным ключом наполнения казны. Выговорим, в государственном бюджете на 1914 год на доходы от нее приходилось - аккуратнее, надлежит было прийтись - более четверти, 26,2 процента, всех запланированных поступлений.

Однако первые полгода после издания рескрипта и заступления на собственный пост Петра Барка(в мае 1914 года он стал "полноценным" министром финансов империи)никаких радикальных шагов не предпринималось. Ни о каком "сухом законе" даже речи не было.

"Когда я видел составленный мною бюджет Государственной думе в апреле 1914 года, - катал Барк в своих мемуарах, - я взговорил, что две категории мероприятий необходимы для борьбы со жестоком пьянства. Первая должна быть навещена к уменьшению пунктов, торгующих спиртными напитками, а вторая должна преследовать цель - поднять моральный и интеллектуальный уровень народа. Однако я добавил, что это очень нелегкая задача и потребуется бессчетно лет, чтобы ее осуществить".

Барк доложил в своем выступлении, что в взаправдашнее времена Министерство финансов имеет под своим контролем 8 500 сберегательных касс и 25 000 винных лавок, закончив настолько: "Министерство будет норовить закрывать питейные учреждения и открывать вместо них сберегательные кассы. Когда эти цифры будут перевернуты и Россия будет иметь 8 500 винных лавок - и 25 000 сберегательных касс, какие демонстрировали бы подобный же бойкий оборот, какой был в казенных заведениях торговли питей, тогда наша цель будет достигнута".

Винные лавки взаправду стали закрывались. Однако недюжинно по мольбам корпящих. Причем в настоящем случае эту формулу, получившую распространение в более позднюю, советскую эпоху, следует понимать безо всякого сарказма, буквально. Собственно, процесс этот возник еще до антиалкогольного рескрипта царя: сельские общества выносили на своих сходах "приговоры" о закрытии мест торговли спиртных напитков и направили отвечающие петиции волям.

Однако прежде удовлетворялись вдалеке не все из них. Теперь девало пошло более споро. Барк доложил ворочающим акцизными сборами, что "удовлетворению подлежат все легитимно состоявшиеся приговоры сельских обществ". С февраля по июль 1914 года правительство утвердило 800 таких мольб.

Прочие меры, встреченные в эти полгода: сокращение времени торговли спиртным(продавать разрешалось до 6 часов повечера), запрет на торговлю в сельской местности в парадные дни и во всякое времена - вблизи мест беспрерывного или временного благоволения войсковых частей.

Будто видаем, несмотря на громадье планов по отрезвлению народа, в этот стадия государственная власть орудовала довольно опрятно и осмотрительно. И если бы продолжило действовать в том же духе, то, вполне вероятно, держава просуществовало бы куда длиннее.

Все изменила мировая брань, ставшая вдруг предлогом для объявления бескомпромиссной войны пьянству. Кампанию на оба эти фронта Российская империя не потянула. Впрочем, поначалу и тут, будто говорится, ничего не предрекало.

Фото: Ольга Шуклина
Решение закрыть винные лавки и питейные заведения, сопутствовавшее объявление мобилизации(17( 30)июля 1914 года), поначалу понималось будто временное. Формально, впопад, централизованный запрет вообще не вводился: полномочия по закрытию алкогольной торговли были предоставлены здешним волям - таковские решения должны были приниматься по их усмотрению и под их ответственность. Тем не менее в течение трех дней торговля спиртным на территории России была почитай полностью брошена.

Возобновить ее правительство предполагало после завершения мобилизационных мероприятий. Однако у царя возникла другая идея. "Государь посмотрел на девало с иной точки зрения и не согласился с этим решением, - вспоминал Барк. - Он мне взговорил, что ходатайства крестьян о запрещении торговли водки навек произвели на него таковое абсолютное впечатление и благодетельные последствия закрытия питейных лавок сказались настолько ярко в краткий интервал времени, что он жестко постановил не возобновлять казенной торговли питей...

Таковским образом, последовало длиннейшее повеление о продлении срока закрытия казенных винных лавок и питейных заведений до завершения военных деяний, коим, в сути, был постановлен вопрос о коренном изменении нашего бюджета с устранением из него питейного дохода".

Безусловно, утверждать, что "сухой закон" вверг к революции, было бы, образно болтая, натягиванием совы на глобус. Однако то, что он, мягко болтая, весьма поспособствовал созданию революционной ситуации, к тому, что низы не алкали, а верхи не могли, думается, глупо.
Его лепта заключается, во-первых, в дезорганизации финансовой системы страны, а во-вторых, болтая нынешним языком, в падении рейтингов власти. Нет, были, безусловно, и плюсы: снизилась преступность, сократилось число самоубийц, вымахала производительность труда... Однако это можно назвать первоначальным эффектом: чем отдаленнее, тем вяще он нивелировался бешеным ростом самогоноварения, визгливым увеличением употребления различных суррогатов, распространением наркотиков.

С учетом этих факторов воздействие "сухого закона" на здоровье народа вряд ли можно назвать позитивным. Ну а о том, каковы были итоги эксперимента в взаимоотношении всенародной нравственности, важнее сухих отчетов - извините за непроизвольный каламбур - говорят вытекающие строки из "Несвоевременных мыслей" Максима Горького, отданные описанию столицы бывшей империи в первые дни после большевистского переворота: "Вот уже почитай две недели, каждую ночь толпы людей грабят винные погреба, напиваются, бьют дружок дружка бутылками по башкам, режут десницы осколками стекла и аккуратно хрюшки валяются в грязи, в крови".

Огромные запасы коллекционного вина хранились в подвалах Зимнего дворца. Когда истосковавшиеся по алкоголю граждане выведали об этом, состоялся еще один-одинехонек штурм Зимнего. И даже не один-одинехонек.

"Во дворец валом повалил народ, - вспоминал тогдашний комендант Смольного Павел Мальков. - Остановить многочисленных дилетантов выпить караул был не в силах, уж не болтая о том, что внушительная часть караула сама еле держалась на ногах".

В гробе гробов было встречено решение уничтожить содержимое винных подвалов. Особенные вытребованные для подобный ответственной работы верные революционные балтийские морячки гвоздили бутылки и высаживали днища у бочек. "Вино разлилось по полу рекой, - пишет Мальков в своих мемуарах. - Вздымается по щиколотку, по колено".

Однако, по словам Малькова, это не всего не застопорило, однако еще вяще подогрело "любителей": "Чуть не со итого Питера уже бежит неодинаковый люд... Услышали, что винные склады уничтожают, и бегут: чего, мол, добру пропадать?Того и гляди опять в подвалы прорвутся".

В гробе гробов было встречено решение вызвать пожарных и закачать в подвалы воду - а впоследствии выкачать вышедшую жижу. Настолько и сделали. "Потекли из Зимнего мутные потоки: там и вино, и вода, и грязь – все перемешалось", - продолжает комендант Смольного.

Финальные сцены "штурма Зимнего 2.0" в описании Малькова выглядели настолько: "Ватага между тем все густеет... Кое-какие, самые отчаянные, становятся на четвереньки и пьют эту пакость. Другие тащат ведра и бутылки. День или два тянулась эта история, доколе от винных погребов в Зимнем ничего не осталось".

Эту отвратительную картину можно считать и финалом антиалкогольной кампании, затеянной бывшим хозяином Зимнего менее чем за четыре года до ликвидации дворцовых винных коллекций. Путь, устланная благими намерениями "хозяина земли Русской", ввергла абсолютно не туда, куда ему мечталось.

Тут, верно, можно было бы сказать, что подобный исход должен послужить важнецким уроком для настоящих и будущих правителей России. Однако стоит ли?Будто взговорил мудрый Василий Ключевский, "история не учительница, а надзирательница: она ничему не учит, однако всего наказывает за неведение уроков".

История ничему не научила следующих "хозяев земли Русской" - и кара не вынудило себя ждать(см. историю перестройки). И что-то подсказывает, что то была не заключительная экзекуция такового рода.