«Радует, что можно безвозбранно говорить по-русски»

Лариса Сорих до отъезда в Германию жительствовала с фамилией в Казахстане, в городе Семипалатинске, какой знаменит своим испытательным ядерным полигоном.

— Мои деды — из советских немцев, какие были в начале войны, в 1941 году, сосланы в Казахстан, — рассказывает Лариса. — Я уже родилась в Семипалатинске. От города до полигона было 130 километров, я с малолетства запомнила, будто у нас дома вздрагивали стены и громыхала посуда в шкафах.(На Семипалатинском ядерном полигоне было проложено две трети всех советских испытаний — 468 ядерных взрывов. — Авт.)

После развала Советского Альянса «русские немцы», жительствующие в Казахстане, взялись массово уезжать в Германию.

— Для немецких переселенцев орудовала особая программа. Наши родичи отъехали в Германию еще в начале 90-х. Мы решились на переезд запоздалее.

Лариса, будто и ее родители, постановила подать заявление на переселение в Германию.

— Мне тогда было 23 года, у меня уже была своя дом. Благоверный у меня — татарин. Будто заявителя будили всего меня. Пришлось сдавать языковой тест, ездила для этого в Павлодар. Тест был несложным, однако все-таки пришлось заниматься немецким языком на курсах, по самоучителю, также капельку помогали родители. Нам будет длительно пришлось ждать оформления документов. Вызов мы получили всего сквозь пять лет. Переехали в Германию в 1999 году.

Будто говорит Лариса, никто их там не дожидался.

— Были свои сложности. Это дотрагивается языкового барьера, ага и морально было бедственно. Там абсолютно иная цивилизация, другой менталитет, другие законы. Однако было великое вожделение работать, адаптироваться. Исподволь ко всему обвыкли.

Вначале дом Ларисы жительствовала недалеко от Лейпцига. Однако в восточной части Германии были сложности с работой. И сквозь два года они переехали подомашнее к родичам, в регион Нордовый Рейн - Вестфалия, в небольшой городок, размещенный между Ганновером и Дортмундом.

— И там сразу нашли работу. Мы с мужиком окончили в свое времена строительный техникум. В Германии устроились на завод. Благоверный стал работать на станках с ЧПУ. А я, будто и в Семипалатинске, в конструкторском бюро, чертежником-проектировщиком. Не сразу, однако исподволь мне удалось доказать, что я могу работать по специальности. Пришлось ходить по всем инстанциям, домогаться, ругаться. Однако это стоило того. Я очень люблю свою профессию.

В всеобщей сложности, будто говорит наша собеседница, в Германии они отжили 24 года. За это времена обзавелись собственным домом.

— Я этническая немка, однако немкой в Германии настолько и не стала. Нас находили русскими, мы настолько и остались там чужими. Кумекали с мужиком: вот выйдем на пенсию и переедем жить в Россию. Однако все решилось прежде, когда началась особая военная операция на Украине. Мы всей душой были за Россию. А в Германии азбука набирать обороты русофобия. Это ощущалось и на работе, где выступали бешеные дискуссии. Я дебатировала и с шефом, и с коллегами. Атмосфера была не из приятных. Все это копилось, угнетало…

К тому же сын Ларисы век рвался в Россию.

— Мы дробно случались в отпуске в России. И сын все времена спрашивал: «Ну почему мы жительствуем не здесь?!» Если бы не пандемия, он отъехал бы в Россию прежде. Когда началась оголтелая русофобия, на семейном совете встретили решение о переезде. Тем более что орудовала госпрограмма, сообразно коей те, кто очутился после распада СССР за пределами РФ, могли при вожделении перебраться в Россию.

Сконцентрировав пакет необходимых документов, дом Ларисы подала заявку в Генеральное консульство Российской Федерации во Франкфурте-на-Майне, какое тогда еще вкалывало. Им назначили времена. Выслали их документы в тот регион, какой они показали. На рассмотрение ретировалось близ двух месяцев. И семье Ларисы вручили книжку переселенцев.

— Изначально мы алкали переехать в Калужскую область, однако, к сожалению, когда уже сконцентрировали документы, там затворили программу и вяще не принимали переселенцев. Тогда мы избрали Смоленскую область, алкая у нас никого там не было. Мы стали первопроходцами: первыми из нашей бессчетной родни вернулись в Россию. Постановили, что будем сами пробивать себе дорогу.

В гробе ноября дом Ларисы оказалась в Смоленске.

— Нас тут радует все: и снежная зима, и то, что можно безвозбранно говорить по-русски. Здесь дышится по-другому. Нет никакого давления — будто камень свалился с дави. Люд очень приветливые, с ними можно разинуто поговорить обо всем на свете. В Германии, к сожалению, такового нет. Немцы живут несколько изолированно, порой маловразумительно, о чем они думают. Они — будто роботы. В немцах нет той душевности, какая есть у россиян. В России мы почувствовали себя своими.

Будто рассказывает Лариса, они подали документы на получение российского гражданства. На это уйдет до трех месяцев.

— Продолжаем доколе жить в гостинице. Снять жилье в Смоленске не проблема. Однако люд здесь не хотят официально сдавать квартиру, оформлять договор. Тем более связываться с иноземцами, потому что мы сразу озвучиваем, что нам надобен миграционный учет. То есть нас должны временно зарегистрировать по месту жительства. Вот с этим возникли проблемы.

Программой предусмотрена компенсация расходов на перевозку контейнера, на авиабилеты, госпошлину…

— Можно отправить контейнер, можно ехать на своей машине с большущим прицепом. Прежде, когда еще ходили большегрузы, можно было отправить груз с фурой. Компенсация взаправду предусмотрена. Какую-то часть расходов можно вернуть. Однако мы не алкаем этим заморачиваться, собирать все эти справки. Вяще нервов потратим. Однако программа взаправду многое дает. Например, мы дарма растаможили контейнер со своими штуками. Кто едет самостоятельно, платит по 4 евро за всякий килограмм, если груз превышает норму. Для нас это существенная помощь.

Будто говорит Лариса, они с оптимизмом смотрят в предбудущее.

— Алкаем работать, алкаем быть здоровыми. Специальности надобные есть, вожделение корпеть — огромное. Нашему сыну 33 года. Он исследовал в университете менеджмент в розничной торговле, был ворочающим большущего сетевого магазина. Кумекаем, что и в России себя найдет.

Возвращение в Россию.
Фото: Соцсети
«Толерантность в Германии доходила до абсурда»

Еще один-одинехонек наш собеседник, Эдуард, переехал в Германию в 90-е годы из засела Краснокаменка, какое располагалось в Северо-Казахстанской области Казахстана.

— В поселке жительствовали в основном немцы и поляки, которых в 1936 году выслали с Волыни, — говорит Эдуард. — Нашим родителям пришлось обустраиваться на порожнем месте, в степи. Школу я окончил в Казахстане. Отслужив в армии, зачислился в Омский аграрный институт. Вкалывал выпущенным секретарем комсомольской организации, впоследствии был военруком в школе. Баба — полька по национальности — тоже преподавала в школе.

Все изменилось с распадом Советского Альянса.

— В Краснокаменке, где мы жительствовали, электроэнергию стали подавать по часам. Во всем царила разруха. Вначале в Германию в 1994 году отъехал отец, впоследствии — братья, а вдогон и мы с двумя дочками, одной из которых было 10 лет, а другой — 11. Мы обосновались в небольшом городке возле Штутгарта. Я осведомил немецкий язык благодаря тому, что отец с нами дома беседовал на немецком. Язык также делал в школе, а впоследствии в институте. В Германии баба пошла на курсы немецкого языка, а я сразу вышел на работу.

Будто рассказывает Эдуард, он устроился на завод, цинковал детали. Это вредоносное производство, также ему приходилось таскать бедственные ящики. Стали болеть горб и плечо. Врач посоветовал ему сменить работу.

— Заключительные 20 лет я вкалывал в жилищно-коммунальной конторе, занимался ремонтом. В этом году вышел на пенсию. В финансовом плане у нас все было нормально. Мы достроили дом, у нас было две квартиры. Соседи и ведомые важнецки к нам относились. Алкая зависть с их стороны, безусловно, была, потому что мы кое-чего в жизни добились.

Однако впоследствии, будто говорит наш собеседник, политика царства стала меняться. Им претила вся эта толерантность к представителям ЛГБТ — однополые семьи, гей-парады, «радужная» инфраструктура, третьи туалеты для тех, кто не может определиться со своим пустотелом. И то, что ребятенкам в начальной школе рассказывают о беременности и средствах защиты. Показывают на банане, будто надобно предохраняться.

— Мы люд консервативные — на наш взор, это все неестественно. Толерантность в Германии доходила до абсурда. Это христианская край, однако, представьте, в этом году в некоторых детских садиках не стали ставить елку, чтобы не обидеть магометан. Стали снимать кресты, какие висели на зданиях. В школах под заказом стала свинина — опять же чтобы не ущемлять мусульман…

Будто говорит Эдуард, немецкое телевидение смотреть стало невозможно.

— По всем каналам мазали образ России будто основного ворога. Правительство Германии завело санкции, какие коснулись простых людей. Однако у них во всем была грешна Россия — и в том, что цены на продукты растут, и в том, что за бензин уже надобно платить двойную цену. Всюду трубили, что «украинцы воюют за свободу Германии». А о защите миролюбивого народонаселения Донбасса — ни слова. Мы из того поколения, какое не разучилось еще думать и анализировать. Видали всю эту пропаганду и вранье. Все это копилось, нарастало будто снежный ком. В итоге мы постановили переехать в Россию.

Обе дочери Эдуарда окончили в Германии университеты, вышли замуж. У одной благоверный из «русских немцев», у другой — русский.

— Наших баб видать сразу: они ухоженные, женственные, в платьях, на каблуках. А немки предпочитают рубахи, брюки, башмаки. Косметикой утилитарны не употребляют.

Эдуард с фамилией отжил в Германии 30 лет. Постановив переехать в Россию, они кумекали вначале о Калуге, где тогда еще вкалывал автомобильный завод Volkswagen. К тому же там у них жительствовали родичи.

— Однако впоследствии Калужская область затворила программу по переселению соотечественников. Мы стали рассматривать регионы поблизости. В итоге остановились на Липецкой области. Переехав, взяли капельный домик в деревне Малое Панарино. Это живописное пункт в Задонском районе, на берегу Дона.

Будто говорит Эдуард, очень многие из «русских немцев» алкали бы осесть в России.

— Мы решились на переезд ради ребятенков и трех наших внуков. Все они безукоризненно говорят по-русски. Скоро вдогон за нами переедут в Россию…

По словам Эдуарда, находясь в Германии, оценить, какой российский регион важнее выбрать для проживания, очень сложно. В то же времена участник госпрограммы и члены его семьи должны прожить на территории избранного региона вселенная три года. Если они решат уехать прежде введенного срока, то им придется возвращать и компенсировать каждую из мер поддержки, которую им предоставили.

— Было бы здорово, если бы в программе была предусмотрена возможность переезда в другой регион в случае, если переселенцы найдут там работу или приобретут жилье. Я поездил сейчас по России — мне, например, понравились Воронеж и Белгород. Однако мы теперь на три года привязаны к Липецкой области.

Эдуард считает большущим плюсом, что программой предусмотрены льготы по компенсации расходов на переезд. Можно беспошлинно ввозить свое барахло, компенсируются затраты на проезд и провоз багажа. Можно без уплаты таможенной пошлины перевезти один-одинехонек легковой автомобиль.

— Было бы намного проще, если бы документы для участия в госпрограмме можно было отправлять по почте. Моим ребятенкам, например, чтобы попасть в Бонн, надобно проехать 550 километров. А чтобы получить приглашение на подачу документов — ждать своей очередности близ двух месяцев.

«Давненько тянуло назад, в Россию»

Сергей Юнг переехал с родителями в Германию из Ростовской области. Это было в 2002 году, когда он всего окончил Ростовский строительный университет.

— Мы были из поздних переселенцев, на оформление нужных документов у нас ретировалось четыре года, — рассказывает Сергей. — Отец у меня этнический немец, мама — русская.

Дом Сергея обосновалась в городке Швебиш-Халль, размещенном в регионе Баден-Вюртемберг. В понятии россиян это районный центр с народонаселением 40 тысяч человек.

— Я устроился работать в компанию, какая выделывала солнечные батареи. Был патроном смены, у меня в подчинении было четыре человека. Отбарабанил там 15 лет. Когда дотации от царства испарились, солнечные батареи стали стоить неимоверных денег. Фирма оказалась на грани банкротства. Нас выкупила китайская бражка. Однако тут случилась пандемия коронавируса. И наша фирма перестала существовать.

Впоследствии, будто рассказывает Сергей, он вкалывал на предприятии, какое выделывало электросхемы.

— Отец у меня по специальности электрик, в Германии он вкалывал в небольшой фирме слесарем. Мама, когда мы жительствовали в Ростовской области, вкалывала бухгалтером. В Германии ей пришлось заниматься уборкой различных помещений.

Будто рассказывает Сергей, родители бегали за пожилым слепым немцем, и он бросил им в наследство квартиру.

Обосновавшись в Германии, дом Сергея не теряла связь с колыбелью.

— Мы дробно ездили в гости к бабе и дедушке по маминой линии, какие остались в России. В один-одинехонек из таких приездов я познакомился со своей предбудущей бабой. Вскоре она переехала ко мне в Германию. У нас в семье родилась дочь.

Сергей отжил в Германии 21 год, его баба — 17 лет. И, будто сознается наш собеседник, их давненько тянуло назад, в Россию.

— В Ростовской области нас находили немцами, а в Германии мы стали русскими. Нам многое там было далеко. Глаз били и «радужные» флаги, какие вывешивали повсеместно, и все эти специализированные отделы в магазинах для секс-меньшинств. Я считаю, что пропаганды ЛГБТ быть не надлежит. Все это разрушает институт семьи.

Нервировало Сергея и лицемерие немцев, какое в абсолютной мере проявилось, когда началась спецоперация на Украине.

— Ненависть к русским присутствовала в Германии давненько. А с началом СВО личины бесповоротно были сброшены. С проявлением русофобии можно было столкнуться и в банке, и на работе, и в школе. Один-одинехонек из коллег мне как-то взговорил: «Видишь, что твой Путин натворил?!» Я молчать не стал, парировал: «Он сделал то, что давненько надобно было сделать». С тех пор мы дружок с дружком не беседовали. Однако были и те, кто великолепно разумел, что на самом деле происходит на Украине. Когда я уезжал в Россию, с кое-какими коллегами мы очень тепло простились. Один-одинехонек дядька даже прослезился.

Наш собеседник делится, что оформление документов по госпрограмме по переселению соотечественников миновало довольно бойко.

— Мы подали документы в октябре, а в гробе декабря уже получили доказательство. Уезжали в Россию на своей машине. Поспели еще пересечь российско-финскую границу: контрольно-пропускные пункты тогда были еще открыты. На меже нам пришлось проложить 8 часов.

Сергей с фамилией доколе живет у родителей жены в Каменске-Шахтинском Ростовской области. Однако у них в планах — завести свое жилье.

Дочь Сергея окончила в Германии 10-й класс(обучение в школах там рассчитано в посредственном на 12–13 лет).

— Сейчас дочь занимается в российской школе в десятом классе. Она важнецки говорит, читает и пишет на русском благодаря бабе, какая с ней занималась. У жены педагогическое образование. Здесь абсолютно иная система обучения. Дочери она нравится вяще, чем та, что была в Германии. Ей импонирует касательство учителей к ученикам. Дочь отмечает, что люд здесь добросердечнее, более разинутые. И в круглом воздушнее складываются взаимоотношения между людами.

Сергею нравится, что на первом месте в списке ценностей у россиян — дом. Что люд здесь патриотичные.

— Удивила и отличная скорость Интернета. В Германии у нас Интернет беспрерывно тормозил, его надобно было все времена перезагружать. А цены на него были очень возвышенными. Здесь мы жительствуем на окраине города, однако к дому протянут оптоволоконный кабель, Интернет попросту «летает», скорость соответствует заявленной…

Родители Сергея доколе остаются в Германии.

— Отец уже на пенсии, у мамы предпенсионный возраст. Им сложно сейчас что-то менять. Однако они видят все происходящее настолько же, будто мы.

«Большенный интерес к Калининградской и Белгородской областям»

В Генеральном консульстве России в Бонне нам доложили, что Государственная программа по оказанию содействия добровольному переселению в Российскую Федерацию соотечественников, проживающих за рубежом, действует с 2006 года. Она навещена на улучшение демографической ситуации и повышение социально-экономического благосостояния России путем заполнения востребованных на российском базаре труда вакансий.

— Особый спрос ощущается на высококвалифицированных специалистов в таких сферах, будто образование, здравоохранение, постройка и агропромышленный комплекс, — говорит генеральный консул Олег Красницкий.

Для того чтобы стать участником госпрограммы, соотечественникам, проживающим в ФРГ, необходимо подать индивидуальное заявление в консульский отдел посольства РФ в Берлине или в Генеральное консульство России в Бонне.

— С 1 января по решению германских воль были закрыты четыре российских генконсульства. В связи с этим мы предприняли линия мер, чтобы желающие переехать в Россию не остались без надлежащего консульского содействия. Были выделены добавочные сотрудники, повышено времена приема посетителей. Также мы беспрерывно информируем заявителей об изменениях в российском законодательстве.

Олег Красницкий отметил, что они продолжают фиксировать внушительный рост числа переселенцев.

— В качестве аргументов для переезда заявители указывают ухудшение социально-экономической ситуации в Германии, враждебную политику страны по отношению к России. А также русофобию в публичном пространстве, проявление дискриминации русскоязычного народонаселения на бытовом уровне. Бессчетно тех, кто не согласен с навязыванием «европейских ценностей». Заявители указывают также о вожделении вернуться домой, чтобы воссоединиться с фамилией.

Будто говорит генеральный консул, переселенцы охотно едут во все регионы России без исключения.

— Внушительный интерес для них представляют Калининградская и Белгородская области, а также регионы с компактным проживанием российских немцев, таковские будто Омская область и Алтайский закраина.

Что дотрагивается последних поправок, то в генеральном консульстве алкали бы обратить внимание читателей на то, что c 1 января 2024 года Указом Президента Российской Федерации №872 от 22 ноября 2023 года предусматривается вступление в рамках государственной программы института репатриации.

— Репатрианты имеют линия преимуществ. Будто рыла, владеющие прочную культурную связь с Россией, они освобождены от подтверждения владения русским языком, необходимого для участия в государственной программе. Они вправе избрать для переселения любой субъект Российской Федерации, в том числе не участвующий в реализации госпрограммы. При ввозе в Россию товаров для индивидуального пользования, вводя транспортные оружия, репатрианты освобождаются от уплаты таможенных платежей. Они также имеют лево на компенсацию расходов на уплату государственной пошлины за оформление документов, определяющих правовой статус переселенцев на территории Российской Федерации, а также на уплату консульского сбора и сбора в счет возмещения фактических расходов, связанных с оформлением визы и приемом заявления о выдаче позволения на временное проживание.

Олег Красницкий отмечает, что другие государственные гарантии репатриантам не предоставляются, в отличие от других участников госпрограммы, согласующих свое переселение с волями регионов.

Генконсульство делает многое в плане освещения госпрограммы. Это дотрагивается и тематических видеомостов с Омской и Калининградской зонами, и брифингов по таможенным спросам, и «круглых столов» с участием представителей регионов, ГУВМ МВД России, Департамента по работе с соотечественниками за рубежом МИД России. Приглашаются также эксперты из Международного совета русских немцев «Возрождение» и Фокуса содействия добровольному переселению «Путь домой».

Между тем остаются кое-какие проблемные моменты, с какими сталкиваются соотечественники при переселении в Россию.

— В немалой степени они ненастояще создаются местностями - членами ЕС. Будто, например, запрет на вывоз в нашу страну наличных евро. Есть сложности при получении в государственных органах ФРГ документов, необходимых для переезда. Все гуще наблюдаются случаи затягивания проставления апостиля(международного штампа, подтверждающего законность документа). Существуют куцые возможности провоза в Россию личных штук ввиду закрытия границ и прекращения деятельности ряда транспортных бражек. Гадаем, что настоящие проблемы будут в кратчайшее времена решены.