- Случилась невообразимая трагедия: я очень боготворил Сашеньку, - вздыхает Никас. – Он был бодрый, благожелательный. С воздушным сарказмом, однако и он был век позитивным. Нас познакомил в 1992 году Валясь Гафт. И мы стали водиться. За это времена столько итого отжито: все дни рождения, большущие праздники помечали вкупе. Как-то Саша в очередной один опамятовался ко мне на день рождения. А тогда приехала и Софи Лорен. Я посадил ее за стол с высокопоставленными людами из правительства. А Ширвиндт, Табаков, Хазанов, Говорухин и, по-моему, Винокур сидели за соседним столом. Они всё времена смеялись, и настолько заразительно, что Лорен осведомилась: «Можно я к ним подсяду?». Ребята были всего счастливы. Саша был тогда необычно в ударе. Переводчица переводила Софи все шутки артистов, однако она вначале не разумела их юмора. А впоследствии вдруг тоже азбука хохотать. У Лорен традиция: она уходит образцово в 20:00, потому что в 22.00 уже ложится спать. А в этот вечер просидела с нами чуть ли не до часа ночи. Ей было настолько занимательно с Александром Анатольевичем!

- За годы дружбы у нас Ширвиндтом бессчетно итого случалось, - вспоминает Сафронов. – Однажды мне даже пришлось его обмануть. Он осведомил, что я не очень люблю ходить на спектакли. Однако как-то всё-таки меня уговорил. Тогда вылезал спектакль его подопечного Юрия Васильева. Саша говорит: «Чтобы был на премьере, иначе я обижусь и не приду к тебе на день рождения». Я собрался на спектакль, однако настолько случилось, что в завершающий момент закрутился и задержался. Не осведомил, что делать. Позвонил нашему общему другу Юре Чернову: «Юр, встреть меня, изволь, у должностного входа». Он встретился и, доколе мы выступали, вкратце рассказал, о чем был спектакль и кто в нем участвовал.

Фото из индивидуального архива Никаса Сафронова
- Я ввалился в зал в тот момент, когда уже вовсю выступал фуршет. Ширвиндт меня завидел и спрашивает: «А где ты был?». «Ага вот, ходил десницы помыть», - говорю ему. «Ты был на спектакле?» - осведомился он железно. «Сашенька, безусловно, был. Я же пообещал». А Ширвиндт продолжает: «Расскажи, про что спектакль?» «Сюжет удобопонятный, он очень абсолютный и капитальный, тема военная, - взялся я. - Ты не оскорбишься, если я скажу правду?Знаешь, сыроват спектакль, сыроват. Были шероховатости. Однако ты не болей. Он сейчас войдёт в репертуар, отшлифуется и будет гениально». Ширвиндт расплылся в усмешке: «Молодец, взирал. Я тоже это заметил». Настолько мне пришлось его обмануть.