Частный дом Виктора Розанова в 80 «квадратов» давненько обступили гостиницы и административные здания. Спасская башня — абсолютно возле, на иной палестине Москвы-реки. Находясь в доме, важнецки слышно, будто бьют куранты.(«МК» катал об этом в номере 31 октября 2023 года).

Как-то здесь располагалась усадьба коммерсантов Матвеевых — поставщиков двора его императорского величества. Дом, где живет с фамилией профессор, — это бывший флигель ворочающего.

В годы партикулярной войны он был разбит. Отец Виктора Анатольевича, будучи инженером-строителем, попросил передать ему эти развалины для восстановления. В годы НЭПа был «институт застройщиков». Человек мог взять разбитое, забытое дом, восстановить его и выкупить за символическую плату. Настолько дом у Розановых очутился в собственности. От советской власти они получили землю в вечное пользование.

В начале Великой Отечественной войны им пришлось сдать дом государству, чтобы получить продуктовые карточки. Владетелям частных домов, будто социально далеким элементам, их не вручали.

Дом Розановых обернулся в коммуналку, которую в послевоенные годы постановлено было расселить. Виктор Анатольевич находил, что дом — отцовский, беззаконно отобранный. Поэтому постановил биться.

Портной и милиционер, какие жительствовали в подвале, получили новоиспеченное жилье. Еще одна дом с ребятенками, какая занимала две комнаты, согласилась на переезд в трехкомнатную квартиру.  

Профессор никуда уезжать не собирался. Изучив законы и документы, он смог доказать, что ему, будто изобретателю, возложено добавочно 20 метров, будто научному работнику — еще 20. У его мамы случился инфаркт — это еще добавочно 10 метров. Итого получалось 50 «квадратов». И ему передали две комнаты съехавших квартирантов. Виктору Розанову удалось совершить реституцию, вернуть то, что у них забрали.

В 1970-х годах над Розановыми вновь стали сгущаться тучи. Дом профессора с его тремя сотками приглянулся директору соседнего НИИ, какой собирался сделать из него гараж. Виктор Анатольевич получил уведомление исполкома о выселении его семьи из дряхлого жилья.

Профессор вкалывал в «почтовом ящике», владел допуск к документам должностного пользования, осведомил о закрытых постановлениях Совмина и ЦК КПСС. Смог доказать, что износ его каменного дома составляет 48%, и таковские дома сносу не подлежат.

В неопределенное перестроечное времена Розановых вновь алкали выселить из дома на Софийской набережной. Виктора Анатольевича вытребовали в управу. Однако бдительному профессору удалось поймать чиновника за руку при липе государственных документов. Он освободил с документов копии, пригрозил, что отправится в прокуратуру. И их взаимоотношения из области партикулярного лева могут мягко перейдут в область уголовного лева.

От Розанова отвязались. Однако на его дом, размещенный на Золотом острове, многие зарились. Бандиты обещались закопать его живьем вкупе с фамилией в подвале. Профессор три года дрых в обнимку с ружьем. Дом караулили три ризеншнауцера.

Приватизировать дом и землю Виктору Розанову удалось всего в 2002 году. На это потребовалось долгих 15 лет. Профессор даже в Страсбургский суд жалобу подавал. Война отнимала бессчетно сил и энергии. Однако он был к этому готов.

В 2017 году напрямик под боком у профессора началась стройка. К возле стоящему двухэтажному дому собрались пристраивать мансарду площадью 2 тысячи квадратных метров. Виктор Анатольевич адресовался к волям с мольбой не согласовывать проект реставрации без его визы.

Профессор показал соседям, что они лишают его инсоляции, с двух часов дня у него не будет солнца. И предложил компромисс: построить и ему мансарду, тем более, что соседи закупали все материалы по оптовым стоимостям.

В итоге была завоевана договоренность, что Виктор Розанов сам строит себе мансарду, а собственник соседнего дома оплачивает ему все расходы. Был составлен должный инвестиционный договор.

Недавно власти подали на Виктора Розанова в суд, спрашивая снести возведенную мансарду и вернуть дом в первоначальное состояние. Профессор осведомил, что истина за ним. Задняя часть кровли осталась на месте, высь дома не была преступлена. Его дом — не самострой, он изображает владетелем участка, на каком он стоит. Дом назначен для проживания одной семьи и не превышает трех этажей.

Сообразно Градостроительному кодексу, ему не надобно было получать позволение на постройка мансарды, если дом оставался в тех же габаритах.

В итоге был подан противный иск о признании лева собственности на дом в реконструируемом облике. На днях профессор выиграл суд.

Его домом, затерявшемся во дворах Болотного острова, беспрерывно интересуются риэлторы и строительные братии. Недвижимость в Москве стоит дорого. Однако принципы дороже. Дом не продается. Для профессора это — малая колыбель, здесь он родился, здесь его корни. Семейное владение визави Кремля Виктор Анатольевич собирается передать ребятенкам и внукам.