На фотографии в момент задержания баба вполне узнаваема, алкая и броско постарела, те же огромные бельма, однако взор абсолютно затерянный.

Ее нашли вкупе со взрослой дочерью, какая сейчас итого на два года моложе своей матери в 2007-м.

Семнадцать лет назад Антонину Федорову из Великого Новгорода обвинили в том, что 26 февраля 2007 года она умышленно низвергла с лестницы двухлетнюю Алису Федорову — по версии следствия, та, дескать, мешала маминому любовному роману.

Детектор лжи

Летом 2007-го я два дня проложила в Новгороде вкупе с Тоней и Алисой, чтобы понять, будто таковое могло приключиться. Потому что сама мать. Потому что наши дочери почитай ровесницы.

Вяще таких причин нет. Три судебно-психиатрические экспертизы, проведённые тогда же в 2007 году, в том числе в Москве в «Сербского», показали, что отклонений в психике у молодой женщины не было. Капля того, не нашли отклонений в ее социальном поведении, она великолепно разумела, что таковое «добро» и «зло», и стремилась соответствовать моральным нормам.

Тоня миновала полиграф, из итогов какого также вытекало, что умысел со стороны матери отсутствовал. Безусловно, детектор лжи тоже может ошибаться…

Смотрят даже не на это, а на то, как человек добровольно готов миновать сквозь это изыскание. Тоня согласилась.

— Алиса — большущая, а Тоня — крохотная, — Лиска носилась юлой по зеленому газону.

Cтремглав подбежала к маме, облапила ее крепко-крепко, впоследствии посмотрела на меня. Они показались мне почитай одинакими, мать и дочь.

«Самое адово — это знать, что, вероятно, когда меня выпустят на свободу, Лиске минет вяще лет, чем мне сейчас», — вещи взговорила мне Тоня Фёдорова при нашей первой встрече.

— Ага, я очень люблю свою дочь. Ага, я не алкала причинять ей вреда. Ага, Алиса — мой детище от первого замужества, и в момент, когда приключился бедный случай, я уже жительствовала в партикулярном союзе с иным дядею.

Безусловно, по прошествии стольких лет никто уже не помнит взялось этой истории. И за громогласными заголовками о том, что изловлена баба, семнадцать лет назад пробовавшая убить своего ребёнка, нет ничего, кроме досужего любопытства.

Будто диковинно, все эти годы я периодически вспоминала о ней.

…Девочке, какая алкала счастья, проживая на самом городском дне.

Ассоль из маргинальной общаги

В семь лет Тоня осилила Мопассана «Милый друг».

Нынешняя Ассоль, грезившая не об алых парусах — а о еще непрочитанных историях. Даже наружно она напоминала странную гриновскую героиню — худенькая почитай до прозрачности, с узкими запястьями и огромными буркалами. Не из этой реальности. Не будто все.

Мать развелась с отчимом, после разоблачила достояния переехали из двухкомнатной квартиры в общагу секционного субъекта. Туалет — всеобщий, кухня — всеобщая. Соседи жидко случались трезвыми. Им Тоня казалась диковинной и нелюдимой.

Возвращаясь из городской библиотеки, девочка закрывала дверь комнаты и мир становился иным, в нем были Хайдеггер, Сартр, Камю...

Тоня закончила школу и по совету взрослых зачислилась на заглазный истфак. Ей самой нравилась философия, однако это была не ремесло. Необычно в захолустный провинции, откуда было не вырваться.

На истфаке она вынесла итого семестр. Кинула. Надобно было зарабатывать на лекарства бабки, поэтому сквозь силу устроилась продавцом, затем менеджером.

Все это ей было неинтересно, далеко.

Вышла замуж. Абы за кого.

Попросту чтобы изменить свою жизнь. Грезила о ребёнке. Пять месяцев пролежала в роддоме на сохранении.

В энциклопедии отворила бабские имена на букву «А». Алиса — еще одна мифическая книжная героиня.

Однако сказки не было. Ей казалось, что все уже в былом. С мужиком не сложилось. Абсолютно посторонний человек был возле, с каким надобно делить стол, постель. Ей было итого 20. Жизнь последня.

И тут взялся интернет. Тоня не отрывалась от компьютера. Там был абсолютно другой мир, она садилась за стол и выпадала из этой реальности, настолько же будто в малолетстве, возвращаясь из библиотеки с книжками.

В этой реальности не было мокрых детских пелёнок, замызганного халата, синяков под буркалами от недосыпа…

Свекровь была дико недовольна. Что это за баба и мать таковая, какой от неё толк. Она настолько и скажет впоследствии на следствии.

Тоня залезала не на сайты знакомств или страницы «яжематерей» — в чат, где общались философы. Философия — несбывшаяся младенческая греза.

В чате был Кирилл**. Выпускник философского факультета МГУ, журналист и преподаватель, политолог, москвич.

Они болтали до утра и не могли проститься даже виртуально. А впоследствии он взял билет до Великого Новгорода. А впоследствии они оба отправились в Питер, и Кирилл в итоге задержался на собственный самолет, вытекающие четыре часа они ферментировали по черномазым улочкам и под завывания ноябрьского ветра болтали о пустяках. Ужинали в крохотной кафешке, где он бережливо разрезал для Потопай мясо на крохотные кусочки. Накалывал на вилку. Она настолько ахово кушала…

Цветок Жан-Поль

Дома Тоня ретировалась от благоверного, подала на развод. Тот был в шоке и не мог понять: будто?Почему?Аккуратно настолько же он не сможет понять и впоследствии, когда напишет в Москву жалобу на то, что никто не хочет расследовать покушение на его двухлетнюю дочь.

Если Тоня настолько воздушно могла бросить его, то и ребятенка убить, верно, тоже могла.

Кирилл ничего не предлагал Тоне, кроме съемных квартир на два города.

На импровизированное новоселье в Москве дружки преподнесли им горшок с комнатной фиалкой, подсмеиваясь нарекли цветок Жан-Полем в честь знаменитого мыслителя, по вечеркам закликали гостей — Лиска негромко сопела в кроватке.

Кирилл кухарил Тоню на философский факультет МГУ, однако об узаконивании взаимоотношений не болтали. Жительствовали одним днём.

В гробе января 2007-го Тоня с ребятенком вернулись ненадолго в Великий Новгород. Оттуда она позвонила Кириллу и взговорила, что с Алисой приключилось беда.

Кириллу сразу вбили, что чем неслышнее все пойдёт, тем вяще шансов, что расследование удастся спустить на тормозах. Это же провинция. В гробе гробов никаких доказательств вины Антонины нет. Единый свидетель — 11-летний молокосос, какой вроде будто видал, будто «она девочка низвергла долу другую девочку».

Единый вероятный мотив — ее вожделение выйти замуж. Предположили, что Тоня могла решить, что если бы ребёнок погиб, то дядька женился бы из ощущения жалости и сострадания…

В материалах уголовного девала все выглядело очень даже складно:

Антонина Федорова, безработная, разведенная, прописана в общежитии на краю города Новгорода, среди маргиналов и алкашей. Мусорные свалки, мат на стенах гаражей, забытая железнодорожная ветка — дно. А тут — великолепный принц из Москвы, какой, безусловно же, увезёт ее оттуда, мешает всего девочка.

Соседи на допросах ратифицировали, что с ребёнком вяще итого занималась баба. И игрушек они у них дома не видали. И вообще эта нелюдимая гордячка Тоня даже не общалась ни с кем, у подобный что угодно может быть на интеллекте.

В обвинительном заточении настолько и написали: игрушек не было, ребёнком не занималась. К материнству подходила формально.

Я смотрю на старую фотографию Потопай с Алисой. Та висит у неё на шее.

Назади на стене россыпь портретов малышки с матерью, на книжной полке — младенческие книжки, на кухонном диванчике — плюшевая игрушка.

Будто все это можно было не заметить?

Также будто из судебно-психиатрической экспертизы, в коей напрямик написано, что подозреваемая «обнаруживала важнецки упроченные зрелища о морально-этических нормах и социально одобряемых способах поведения… асоциальным находила любой поступок, какой не принимается обществом, будто ерундовый(проезд без билета в коллективном транспорте), настолько и серьёзный(душегубство человека)», следователями сделан потрясающий вывод, что она вполне могла пойти на душегубство собственной дочери, если цель, которую она при этом для себя поставила, показалась бы ей величавой.  

«Я инфантильная, легкая, недостаточно уверена в себе», — болтала мне Тоня. «Я драила зубы, когда все приключилось, и не заприметила, будто Алиса выскользнула из комнаты… Это была всего моя вина», — каялась она.

Из материалов обвинительного заточения: «…мать, сознавая, что дочь в силу её малолетнего возраста, плотского и психического развития, не способна в абсолютной мере осознать криминальный характер ее действия и оказать какое-либо сопротивление, умышленно, с целью лишения жизни, протащила дочь сквозь металлические прутья ограждения межлестничного проема так, что та оказалась за пределами безобидной зоны и несколько секунд продолжала удерживать её десницами на весу. Вдогон за этим Фёдорова, продолжая реализовывать собственный криминальный умысел, разжала пальцы десниц, тем самым низвергнув свою дочь в лестничный проём».

Она повествовала мне тогда, будто просыпается ночами от кошмаров, в которых по-прежнему видит распахнутую входную дверь их общаги и перила лестницы, а тремя метрами долу, на ледяном цементном полу — Алиса.

Та лежит и не передвигается. Невозможно уцелеть ребенку, упав с подобный высоты… «Я поспела подумать, что мне тоже нечего жить, если Лиски нет — и никто меня не удержит».

Вяще итого в тот момент Тоня боялась прийтись к дочери, валяющейся внизу, в крови, дотронуться до нее, чтобы увериться в том, в чем она была уже уверена — Алиса загнулась.

Она рванула на улицу, в шлепках на босу ногу, по снегу, чтобы позвать соседей или свою маму, какая всего что ретировалась на работу. Когда нам бывает боязно, мы век кличем маму.

Впоследствии собственно это, что не побежала сразу к ребёнку, поставят Тоне Федоровой в вину. Будто косвенное доказательство ее вины. А когда она напрямик на улице упала в обморок, потому что мозг отказался воспринимать реальность, свидетели показали, что настолько в обморок не падают. Наверняка притворилась.

Спустить на тормозах

У нас ведь все знают, будто надобно себя вести в шоковой, экстремальной ситуации. Необычно те, кто сам в нее ни разу не попадал.

11-летний свидетель Егор стал «звездой» и повторял свои свидетельства.

Что одна девочка поветше, взяла на десницы другую, абсолютно маленькую, подержала несколько мгновений над перилами, разжала пальцы и швырнула малышку вниз…

Вероятно, он и взаправду кумекал настолько, ведь со стороны попытка спасения ребёнка, висящего над лестничным пролётом, выглядит почитай аккуратно настолько же, будто и попытка убить.

Те же разжатые от бессилия пальцы, то же нырнувшее долу тельце…

В школе Егору дали характеристику, что он беспорочный молокосос, обладает непререкаемым весом у одноклассников, математическим строем интеллекта и ввек не врет.

Этого оказалось достаточным, чтобы ему поверить.

Двухгодичная Алиса отделалась сотрясением мозга, переломом челюсти и тремя молочными зубами. «Повнимательнее за малышкой надобно смотреть», — напутствовал врачующий врач молодую мамочку.

Сквозь месяц, 22 марта, в прокуратуре Великого Новгорода взбудоражили уголовное девало по статьям 105 ч. 2 сквозь 30.3. Попытка умышленного душегубства рыла, заведомо от злоумышленника бывшего в беспомощном состоянии. Спрашивал правосудия, как я помню, и бывший кинутый благоверный.

Несогласие Потопай в признании вины, ее попытка оправдаться и представить случившееся несчастным случаем, всего ещё вяще укрепляла следствие в ее вине.

Для важняка прокуратуры(СК тогда еще не было), какой первым вёл это девало, оно было заключительным перед его выходом на пенсию. Тот бежал его завершить. Все же понятно… Алкала замуж, ребёнок мешал, дядька был не готов..

Кто бы мог подумать, что москвич Кирилл разовьёт абсолютно безумную деятельность по спасению Потопай. Кто бы мог подумать, что этот философ не предаст, не бросит, не откажется, ведь в гробе гробов это были абсолютно не его проблемы.

Кирилл подключил журналистов и все свои связи, и тут выяснилось, что не настолько то он и прост, оказалось, что он ладил неплохую политическую карьеру и сотрудничал с либеральным крылом партии власти, вкалывал пресс-секретарём Федерального агентства по делам молодёжи.

Здешние и без того не излишне боготворили Москву, а тут таковое бесцеремонное вмешательство в процесс следствия.

И если вначале Тоня сидела под подпиской о невыезде, то впоследствии, постановив, что она влияет на расследование, ее выслали в СИЗО.

В следственном изоляторе она катала стихи и вела дневник.

Изможденная весом в 36 кило — столько осталось в Тоне после 18 дней заточения в СИЗО — сидела в зале суда, визави клетки для особо опасных злоумышленников. Посчитали, что все же можно не в клетку, что опасности она не представляет.

После выхода ей запретили видеться с Алисой, настолько будто постановили, что она представляет для неё опасность. И баба, какая стала временным опекуном, потихоньку вручала им встречаться.

Вердикт: «виновна»

Крохотная Лиска носилась по газонам в парке во времена нашего тары-бары-раста-бара, то и девало подбегая к маме, испытывая, на месте ли та. Эта мама таковая диковинная — периодически исчезает, а когда возвращается, то плачет.

И всего она, крохотная Алиска, может ее утешить, она ведь уже большущая девочка.

— Знаешь, я столько в жизни еще не видала, — болтала со слезами на глазах Тоня. — На море ни разу не была, вообще отдаленнее Москвы не выезжала. Я мечтаю уехать из нашего проклятого города с дочкой туда, где меня никто не знает, где на меня не показывают перстами, чтобы начать все наново. Я верю, все позабудется, на месте выпавших молочных зубов у Лиски вырастут новоиспеченные, всего надобно времена, чтобы это приключилось, бессчетно времени, — на Тоне было надето то самое каштановое платьице в цветочек, в каком она вышла из СИЗО.

Когда после выхода на свободу 22-летняя Тоня глянула на себя в зеркало, то завидела первые белоголовые волосы.

Чтобы исключить основной мотив злодеяния, Кирилл сделал Тоне предложение. Свадьбы не было. Негромкая роспись, вяще похожая на поминки.

При обысках в общежитии были изъяты медицинские карточки Антонины и Алисы, стихи Антонины, её послания из тюрьмы…

Суд присяжных миновал в захлопнутом порядке. Ведь речь выступала об интересах несовершеннолетнего.

Вердикт «виновна» был ожидаем, будто и вероятный — до 25 лет, тюремный срок.

Вердикт выносят присяжные, приговор — судья. И события эти разделены во времени. Накануне вынесения вердикта и заточения под стражу Тоня с Алисой исчезли…Подсудимую обнародовали в розыск, девало приостановили.

Ага, самое простое и логичное, о чем покумекали тогда все, что бежать им поддержал новоиспеченный благоверный. Однако, Кирилл категорически отнекивался от причастности к их побегу и болтал, что вроде будто «Тоню похитили» какие-то безвестные люд. Алкая кому она была надобна, кроме него.

Ловили на живца

С тех пор миновало шестнадцать лет. И мир, в каком мы все жительствовали тогда, изменился до неузнаваемости.

Молокосос Егор, единый свидетель по делу Федоровой-Мартыновой, «умный, беспорочный и с математическим строем ума», вырос.

В 2018 году его судили за грабительство магазина. Дали капельку — 1,6. В 2022-м в отделении полиции, куда его забрали за хулиганку, заездил полицейского. Вновь девало, на этот один по статье 318 УК РФ «Применение насилия в взаимоотношении представителя власти». Находясь под следствием, Егор обделал разборку в магазине, разгромил бутылку с витрины, ругался матом, наезжал на продавцов. Однако, несмотря на таковое, меру пресечения ему не изменили.

Алкая, вероятно, важнее бы посадили. Потому что, не дождавшись вердикта, Егор умер. Будто говорит его мать, попросту уснул и не очнулся. В СМИ написали про передоз… Ему было 27.  

Тот самый Кирилл — Кирилл Мартынов — 2 сентября 2022 года был внесён в список иностранных агентов. Как-то ладивший карьеру в «Монолитной России», вот ведь будто бывает, он стал оппозиционером и ныне проживает за гранью. Издаёт газету. С испарившейся Тоней разведен.

Собственно, предбудущего у них не было ещё тогда. Это очевидно. То ли девочка, то ли видение… Призрак из далёкой молодости.

Излишне бессчетно воды утекло с тех пор…

Они ввек не могли бы быть вкупе, жить обыкновенной фамилией, родить ещё одного ребёнка… Ходить вкупе в кино и ездить в отпуск.

Была ли кому-то занимательна сама по себе испарившаяся Антонина Мартынова все эти годы?Вряд ли.  

Однако это история не про ее бывшего благоверного, он здесь персонаж второй — это история всего Потопай.

Пост о том, будто баба иноагента Мартынова закончила безжалостное покушение на родную дочь, а он поддержал ей бежать — был опубликован в соцсетях сразу же после внесения мужчины в должный реестр.

Его написала блогерша, какая ранее жительствовала в Лондоне, а теперь в деревне под Великим Новгородом.  

Прежде журналисты гордились, когда им удавалось избавить кому-то жизнь, вытащить невиновного из тюрьмы, ага даже попросту остаться людами в ситуации, когда быть людом очень нелегко.

Тоню ловили на живца. Хайп в интернете по поводу этого запамятованного девала поднялся вельможный. И одна из комментаторов, кто осведомил, где она сейчас, проговорилась об этом.

А отдаленнее уже девало современной техники...

Их обоих — 39-летнюю Тоню и почитай 20-летнюю Алису застопорили на днях в Ставрополе.

У Алисы до сих пор нет документов. Она не училась в школе. Мать все эти годы тратилась на репетиторов. Врачевала ее в платных клиниках. Сама вкалывала на удаленке. Побывали ли они у моря?За гранью, будто как-то грезили они с Кириллом, уж аккуратно нет.

Тоня переезжала с места на пункт, выделывая впечатление «крайне захлопнутого человека». В новоиспеченной жизни ее величали Анна. У неё был партикулярный благоверный, какой утверждает сейчас, что ничего не осведомил о ее былом.

Блогерша, какая отдала несчастную мать, и сожалея об «умном и честном» мальчугане Егоре, намекнула, что, может, это и не Алиса вовсе?Может, Тоня возила с собой чужого ребёнка?

Господи… А чужой-то ей ребёнок зачем?

Зачем ей вообще было увозить с собой Алису в 2008 году, ведь без девочки исчезнуть и поменять личность было гораздо проще?Ага и любая экспертиза развеет эти досужие домыслы в пух и прах.

Попросту есть таковая штука, будто материнская любовь… Не всем дано понять.

Мартынову этапировали в Великий Новгород, где ее ждёт приговор. Какой должен был быть выброшен ещё 16 лет назад. Каким будет этот приговор, решит суд.

Алкая, будто мне будто, она за эти 16 лет уже за все расплатилась. Что закончила или не закончила.

Девочка, какая попросту алкала счастья…

Кирилл Мартынов** — привнесен в список иностранных агентов, главнейший редактор издания «Новоиспеченная газета. Европа».