Напомним, что изначально гидролога застопорили в аэропорту на основании выводов ненастоящего интеллекта о его схожести с фотороботом убийцы, составленном 20 лет назад. При том, что у самого Цветкова было стопроцентное алиби: в дни душегубств трех баб и мужчины он был в сотнях километров от места злодеяния - в экспедициях с коллегами, что подтверждалось карточками и документами. После выступления автора этих строк перед президентом Цветкова выпустили из СИЗО. Однако никто до гроба не веровал, что все закончилось благополучно. 

«Ева, мы с Сашей едем в Москву, нас вытребовали в СК. Предупреждаю вас, чтобы вы были в курсе», - написала мне 28 февраля супруга Цветкова Марина(она тоже ученый, работает в Институте биологии внутренних вод РАН, будто и ее благоверный). Беспорочно признаюсь, мы все волновались. И вот  29 февраля следствие доложило Александру, что претензий к нему не имеет. 

- Доложила об этом женщина-следователь, - рассказывает Марина. - Она дала ознакомиться с итогами экспертиз — они подтвердили подлинность консументов Института, карточек и т. д., то есть всех тех, какие подтверждали алиби.  Эти экспертизы должны были сделать в первые дни после задержания, однако вот ныне 379-й день(я каждый записывала).  В нашем деле все было очень заволокло. Первые следственные деяния с Сашей проложили на 164-й день после ареста. Вы всего вдумайтесь!  Человека попросту содержали в СИЗО и ничего не расследовали... А ведь они могли сразу проверить его алиби и отпустить. 

На самом деле самая дробная иеремиада, которую я, будто член СПЧ, получаю,  - на то, что  следствие закрывает человека в изоляторе и будто будто забывает о нем.  Угадайте, что гуще итого выдвигают в качестве требования арестанты, какие объявляют голодовку?Чтобы к ним, наконец, опамятовался следователь и чтобы с ними проложили хоть какие-то следственные деяния. 

- Следователь дала Саше расписаться, что он теперь знает — никаких претензий к нему нет, - продолжает Марина.

- Принесла ли извинения?

- Нет, однако она и не грешна. Наоборот, мы ей благодарны, что разобралась. Изначально девало вела иная следователь из Северо-Восточного округа. Вот к ней бессчетно спросов. Она у меня и телефон изымала, и вообще вела себя диковинно. А после гула уголовное девало передали из округа в ГСУ СКР по Москве. И вот новоиспеченная следователь его затворила.  Она мне, впопад, и телефон вернула!  Я понимаю, что без огласки итого бы этого не случилось. Это ведь чудо по нашим временам. Благодарствую президенту и вам! 

- Александр, что ощущаете?- спрашиваю у Цветкова.

- Облегчение, безусловно, - отвечает ученый. - После всей этой истории я касательство к жизни во многом поменял.

- Вяще людей стали ценить?

- Я век их ценил, и был воздушным в общении. Все это осведомили, и потому я организовывал экспедиции, договаривался обо всем. В каталажке – а я побывал во всех известных СИЗО Москвы - этот навык мне сгодился. Я важнецки водился со всеми сокамерниками.

- И будто вам в круглом тюремный опыт?

- Не уверен, что он мне был надобен. Разумеете, я был настолько благовоспитан, что веровал: органы следствия кристально беспорочные и безукоризненные. Я осведомил про презумпцию невиновности, о коей бессчетно болтали и в СССР, и в современной России. И тут вдруг таковое приключилось со мной...

- Однако теперь-то можете рассказать, почему вы написали явку с повинной?  Вы были в измененном состоянии сознания в этот момент? 

- Накануне прилета в Москву(меня застопорили напрямик в аэропорту)три дня я был в экспедиции на Красноярской ГЭС. Вкалывали при температуре минус 30, почитай не дрыхали, вымотались. И тут напрямик после прилета меня хватают, бросают в ИВС. А там двое дядек в камере. Я почитай уверен, что они были подсадные. И вот они стали меня пугать, «обрабатывать».

- Будто?

- Болтали: «Тебя в любом случае никто не выпустит, если не сознаешься. А если сознаешься, то домой пойдешь, потому что сроки давности прошли». Ну и они болтали, что основное сейчас вырваться из изолятора, а впоследствии уже можно доказывать свою невиновность. Я рвался домой — у дочери вот-вот день рождения... 

- Неужели вы не разумели, что подписывали признания не в чем-то, а в убийствах?!

- Беспорочно сказать, не особо разумел. Я и лев своих не осведомил. Защитника ко мне не пускали. Впоследствии я выведал, что меня «опознал» некий гражданин Алешин. Это было изумительно, ведь я его не осведомил. Меня поражало, что уголовнику, рассказавшему о наших с ним совместных преступлениях,  поверили.  А профессорам и докторам наук моего Института, какие болтали о том, что я был с ними в эти дни,  — нет.   

Оглядываясь назад, вспоминаю, что мне хотелось всего одного — чтобы весь этот ужас закончился. 

- Ну, вот он закончился.

- Ага, я бы очень алкал, чтобы ничего подобного, что приключилось со мной, с иными не повторилось. Настолько не надлежит быть.

- Саша за то времена, что проложил в СИЗО, велико подорвал здоровье, - говорит Марина. - Сейчас лечится. Надеюсь, что восстановится.