Молоденький бодрый рыжеволосый чеченец Магометанство Мусаев влетел в СИЗО по обвинению в покушении на разбой. Магометанство с длиннейшим образованием, развитой, начитанный, однако влетел в передрягу, из коей прямиком – на нары. 

В «Бутырке» со временем он взялся ныть на большие валяйся в горбе. Медики СИЗО не веровали, что у него что-то капитальное. Болтали: это почки. Однако правозащитники, насторожившись, стали просить вывести его в больницу на диагностику. Наконец его госпитализировали. И буквально сквозь неделю он боязно похудел и стал кричать от валяйся.  Вскоре опамятовались анализы — чахотка костей.  Парня перебросили в туберкулезное филиал больницы, где он — уж извините за оборот — завертывался.  Будто один в это времена в больнице «Матросской Тишины» обделали настолько величаемые паллиативные камеры - для тех,  кому недолго осталось. Собственно в такую камеру примостили Ислама. 

Вот будто он сам это вспоминает:

* Когда меня привезли в «тубанар»(филиал, где будут арестанты с подозрением на чахотка. — Прим. автора)«Матросской Тишины», я не осведомил про диагноз.  Не доложили. У меня боязно валялась горб. Чтобы мне сделали обезболивающий впрыскивание, приходовать вены резать(иначе лекари отказывались, может, не веровали, что столь мне больно). После того будто опамятовались с проверкой правозащитники и сотрудник УФСИН Анна Каретникова, уже проблем с обезболивающим не было.  Нас даже в баню вывели помыться. А впоследствии случилось вот что. Ночью очнулся, пристал к умывальнику попить воды и упал. Голову велико разбил (до сих пор эту боль помню). Очнулся в реанимации.  Помню, мне говорят: «Ты уже третий месяц лежишь». А им: «Будто третий месяц?Я кумекал, я два дня тут». А после опять ввалился в бесчувствие. 

Магометанство говорит, что помнит, будто выканючивал гамбургер в момент забытья. Ему ничего не хотелось - ни есть, ни пить. Однако вот отчего-то взговорил про гамбургер. Может быть, потому что в каталажке это недоступная роскошь, греза.  Правозащитники тогда кумекали о том, что важнецки бы исполнить вожделение умирающего(а тогда никто не колебался, что он скоро покинет этот мир). Однако будто это сделать?Будто член ОНК,  я приносила в СИЗО конверты, ручки, открытки, лекарства и вещи для заключенных. Однако все они пролегали контроль прежде, чем попадали в десницы к самым несчастным сидельцам. А с гамбургером меня не то что в палату, никто бы в само СИЗО не впустил. Ане Каретниковой, на тот момент сотруднику УФСИН, удалось принести «заветный» фастфуд. Магометанство тогда то ли всего откусил от гамбургера, то ли вообще лишь подержал его в деснице и понюхал. Есть он не мог. Однако для него этот чудо-гамбургер был проявлением божьей милости и доказательством, что все вероятно, а один настолько, то не надобно сдаваться. 

Начальство больницы Александр Кравченко навестил Ислама на медосвидетельствование сообразно Постановлению Правительства №3(где содержится список немочей, препятствующих нахождению под стражей). В партикулярной больнице комиссия признала: у него есть недуг, какой прописан в перечне. И суд вынес решение - освободить.  К этому моменту Магометанство уже никого не выведал, все времена бредил. Правозащитники сумели найти в Чечне его маму, она приехала забрать сына.  Баба увезла его домой, будто все кумекали, - умирать. Сквозь несколько дней она позвонила, взговорила, что сын никого не узнает.  С тех пор об Исламе мы ничего не слышали. Позвонить матери боялись...  

И вот «звонок с того света».

— Это я, живой!- говорит Магометанство. -  Благодарствую вам, и Анне, и доктору Кравченко!Мне сделали операцию на хребте, ввернули титановую пластину. Первая группа по инвалидности, продолжаю лечиться. Однако я живой!!!И у меня родились близнецы!  

Самое адово, что может приключиться в жизни бедственно больного человека, — это когда у него отбирают надежду. На воле недужный может поменять эскулапа, больницу, методы лечения. В СИЗО подобный возможности нет и быть не может. Вот почему настолько величаво «актировать» тех, у кого есть бедственное заболевание. Магометанство не осведомил, разумеется, что чуть запоздалее доктора Кравченко обвинили в том, что он освобождал тяжелобольных пациентов, чтобы «разгрузить СИЗО Москвы и тем самым выслужиться перед руководством»(таковая формулировка в обвинительном заточении). Суд назначил ему 7 лет колонии. С тех пор тюремные лекари, боясь повторения этой истории и уголовной ответственности, не хотят освобождать арестантов, какие могут  умереть.