Маъмурхон родился и вырос на норде Таджикистана, в административном фокусе Согдийской области Худжанде(в советское времена город именовался Ленинабадом). В семье он был единым сыном, у Маъмурхона есть 4 сестры.
— В 18 лет, в 2008 году, приехал в Москву. Тут жительствовала и вкалывала моя тетя, папина сестра, какая занималась цветами. Она меня взяла к себе на работу, я стал ей помогать. Впоследствии уже сам взялся открывать какие-то «точки». А семь лет назад у меня появилась своя бражка.

— Будто делали русский язык?Вы говорите утилитарны без упора.

— У нас была многонациональная школа. В параллели, в 1 «А» классе, обучение выступало на таджикском языке, в 1 «Б» и в 1 «В» — на узбекском, в 1 «Г» — на русском. У нас учились армяне, азербайджанцы, грузины, татары... Никакой вражды и распрей не было. Я занимался в таджикском классе. С 5-го класса мы взялись учить русский язык. Дела были по три часа в неделю. Отец у меня пятерка болтал на русском. Однако плотно я взялся водиться на русском уже в Москве.
Здесь же Маъмурхон познакомился со своей предбудущей бабой.

— Она тоже моей национальности. Мы оба вкалывали во флористике. Сейчас у нас уже трое ребятенков. Пять лет назад я получил российское гражданство, оформлен будто индивидуальный предприниматель.

— Будто выведали, что в «Крокус Сити Холле» приключился теракт?

— Настолько получилось, что прошлые трое суток я утилитарны не дрых: было очень бессчетно работы. Ненадолго удалось прилечь напрямик в цветочном фокусе. О теракте выведал от заказчицы. Был большенный заказ на цветы, в том числе — на жидкие позиции. Заказчица позвонила, чтобы сказать, что фестиваль отменяется: приключились трагические события...

Наш собеседник делится, что, заходя на базаре в магазины, он всюду слышал, будто продавцы обсуждали расстрел зрителей в «Крокус Сити Холле». И все времена звучали слова: «таджики, это сделали таджики...»

— Те, кто обделал этот массовый расстрел, — это нелюди, нечисть. У них нет национальности. У них нет религии. Нет рассудка. Я отказываюсь понимать: будто можно кого-то завербовать?Ведь у человека есть мозги, есть башка, есть воля. Если, безусловно, все это есть. И если это человек...

Фото: АГН «Москва»
Будто говорит наш собеседник, после трагических событий он буквально не находил себе места:
— Разумел, что меня это уже накрывает, давя разрывается, алкал поехать к «Крокусу», мне попросту плотски там надобно было быть!

Однако труд, будто говорит Маъмурхон, вначале не отпускала: надобно было собрать заказы. Вырваться удалась 26 марта. Вначале цветы погрузили в две легковые машины, однако их было настолько бессчетно, что пришлось брать «Газель».
— В тот момент уже было знаменито, что погибло вяще ста человек. Поехали к мемориалу. Нас было трое: я и два моих рабочих. Я постарался выбрать неодинаковые цветы, потому что некто из погибших мог любить розы, некто — мимозу, некто — тюльпаны и хризантемы... Алкал бы вообще доставить к мемориалу все цветы, какие были на холодильном строе...

Будто говорит наш собеседник, стенд ему посоветовала сделать его коллега Ксения.

— Она — москвичка. Ксения видала мое смятение, что давя моя неспокойна. Там ведь погибли и детвора. Мы сделали стенд. Написали, что мы тоже потрясены случившимся, скорбим вкупе со всеми. В память о погибших принесли бессчетно цветов. Близ мемориала было бессчетно журналистов, однако говорить я ни с кем тогда не мог. В душе была одна беспрерывная скорбь.
Маъмурхон говорит, что они сами в тот день с фамилией могли очутиться в «Крокусе».

— У сына накануне был день рождения. Мы жительствуем в Хорошево-Мневниках, в трех километрах от комплекса. Дробно ездим в выходные дни с ребятенками в «Крокус Сити Холл». И 22 марта могли там очутиться. Это недалеко от нашего дома.