«Лекари беззаветно бьются за жизни и поправка пострадавших, — взговорил на вытекающий день после теракта мэр Москвы Сергей Собянин. — Хочу сказать благодарствую всем, кто оказывал помощь на месте трагедии». В тот вечер у «Крокуса» вкалывали 44 машины скорой помощи — первая пришла к месту трагедии уже сквозь 4 минуты после вызова. К «Крокусу» вылетели три медицинских вертолета. 94 человека были госпитализированы в 14 больниц города.

Теракт в «Крокусе» стал беспрецедентной по масштабу трагедией, поистине общероссийской трагедией — жертвами нелюдей стали 144 человека, из них шесть ребятенков... Потерпевшим почитается 551 человек. Жертв, бесспорно, могло быть вяще, если бы не профессионализм и самоотверженность наших медиков.

Будто рассказал «МК» заместитель основного эскулапа по медицинской части НИИ СП им. Н.В.Склифосовского Артем Анатольевич Саприн, ввечеру и ночью 22 марта в институт было заброшено неодинаковыми путями — и наземным, и воздушным — 29 пострадавших. Из них 19 уже выписаны, к настоящему моменту в институте остается 10 человек. «Сейчас их состояние стабильно, — говорит Саприн. — Из этих десятерых в реанимационном отделении остается одна баба, и то ее состояние к сегодняшнему дню уже довольно стабилизировано. Мы гадаем, что в кратчайшие дни она будет переброшена в обыкновенное отделение».

Артем Анатольевич Саприн
— Артем Анатольевич, расскажите о тех, кто поступал в ту ночь.

— Во-первых, среди поступивших было очень бессчетно семейных пар — благоверный и баба. Например, в одной из таких пар благоверный был в сравнительно бедственном, однако стабильном состоянии, а его супруга зачислилась в крайне бедственном. Буквально геройскими, без преувеличения, усилиями наших специалистов за кратчайшие дни удалось ее стабилизировать.

Они опамятовались на концерт вкупе, однако в момент нападения террористов за счет большущего числа людей их все-таки потоками поделило... Поэтому они зачислились к нам с небольшой разницей во времени. Что с ними приключилось: они не смогли спуститься по лестницам со второго этажа и поэтому стали падать с помощью каких-то подручных оружий в облике тросов. Им пришлось прыгать с высоты двух-трех метров, за счет этого у женщины были множественные бедственные переломы костей таза. Специфика ситуации была в том, что наружно эта баба была вообще без отпечатков ран. После комплексной диагностики мы завидели, что у нее множественные переломы. И буквально сквозь 10 минут после поступления к нам она уже была на операционном столе.

— А сквозь сколько времени после приключившегося к вам взялись поступать потерпевшие?

— Первые пациенты были доставлены в течение одного часа с момента ЧП. Это стало вероятным в том числе и за счет того, что была организована оперативная доставка, и самые бедственные потерпевшие выступали один-одинехонек за иным вертолетами. Из 29 поступивших в институт восемь были доставлены санавиацией.

В тот вечер у «Крокуса» вкалывали 44 машины «скорой помощи».
Фото: АГН «Москва»
Какая история еще мне запомнилась?Одна из пациенток почувствовала удар в спину, и из-за того, что она находилась в непосредственной близости к исполнителям теракта, она встретила решение притвориться бездушной, чтобы спастись. И в течение часа, до тех пор, доколе она не осмыслила, что туда уже входят спецслужбы, пожарные, она валялась на полу недвижно. А удар в спину, какой она почувствовала, очутился огнестрельным ранением груди. Видаемо, на адреналине она этого даже не осмыслила. Ранение было довольно-таки капитальное, однако ей удалось выжить. Когда ее привезли к нам, специалисты сразу же забросили ее в гибридные операционные(в таких одномоментно могут работать хирурги разных специальностей, что необычно величаво для пациентов с множественными травмами), миновав реанимацию.

По словам Саприна, пострадавших спасали лекари многих специальностей — реаниматологи, хирурги, травматологи, кардиохирурги, сосудистые хирурги... В том числе неврологи.

— После терактов из-за шока у пострадавших дробно случаются и инсульты, и инфаркты, — продолжает замглавврача. — Все это надобно очень бойко диагностировать, чтобы сразу начать оказывать помощь. С прибывающими потерпевшими вкалывали также и врачи-психологи, и врачи-специалисты ожоговой хирургии и токсикологии, потому что среди пациентов было бессчетно таких, кто не получил огнестрельные ранения, однако потерпел вследствие пожара — они поступали к нам с будет пространными ожогами, с возвышенной степенью отравления провиантами горения, угарным газом.

Врозь Артем Анатольевич отметил и самоотверженную работу посредственного медперсонала, потому что, будто правило, одному врачу требуется будто вселенная две-три медсестры. Меньший медицинский персонал тоже оказал очень большую помощь и поддержку докторам.

Артем Анатольевич также рассказал, что в тот вечер, будто всего лекари Склифа выведали о теракте, все вернулись на свои работники места.

— Мы даже никого особо не кликали, не названивали — все приехали сами, — говорит он. — На моем веку были взрывы в метрополитен, заложники в «Норд-Осте», и пострадавших в «Колченогий лошади» к нам доставляли... И поэтому в тот вечер приехали все сотрудники. Приехало даже излишне бессчетно. У нас существует отработанная схема оповещения; регулярно проводятся учения, будто действовать в таких чрезвычайных ситуациях. Где-то сквозь 30 минут после приключившегося мы были на рабочих местах. Однако на тот момент мы еще не осведомили, сколько к нам привезут пострадавших. 30?100?Поэтому очень бойко были подготовлены все операционные, развернуты добавочные реанимационные койки... И даже тогда, когда мы среди ночи уже стали понимать, что вяще новоиспеченной волны поступлений не будет, коллеги не взалкали уезжать и все оставались на своих рабочих местах до самого утра. На самом деле мы век готовы ко всему, всякий день. Однако пусть такового ввек не происходит...

Заведующий противошоковой реанимацией НИИ СП им. Н. В.Склифосовского Станислав Альбертович Бадыгов принимал самых тяжелых пострадавших в теракте. В отделении он работает уже вяще 25 лет. Самым бедственным он называет теракт в подземном переходе под Пушкинской площадью в 2000 году: «Это было в начальный один, поэтому докторам было сложнее, еще не было отработанной тактики деяний при таких масштабных инцидентах». На Пушкинской тогда, напомним, погибли 13 человек, ранения получили 118 человек.

Станислав Альбертович Бадыгов
Будто рассказал Станислав Альбертович, спектр пациентов самый неодинаковый — с травмами, ранениями, после падений с высоты, бедственными состояниями из-за заострившихся заболеваний...

— Мы принимаем пациентов, исследуем их и параллельно стабилизируем, — раскрывает специфику работы отделения заведующий. — После того будто специалисты стабилизируют больного, мы решаем, в какое филиал его перебросить, либо стряпаем пациента к операции.

...В тот день, 22 марта, Станислав Альбертович был в отпуске, однако, выведав из новинок о приключившемся, еще до того, будто был обнародован сбор медиков, сразу же поехал в филиал. Параллельно позвонил коллегам, чтобы они тоже ездили, а некто сам ему набрал и предложил помощь. Взаправдашние лекари, лекари от господа, по-другому не умеют.

— На помощь дежурной смене приехали все, — продолжает Станислав Альбертович. — Пострадавших принимали шесть докторов нашего отделения и восемь медсестер. Те раненые, какие выступали с огнестрельными ранениями и кровотечениями — изначально их было трое, — сразу зачислились в операционный блок. Другие, какие были и с ранениями, и с ожогами, и с отравлением провиантами горения, зачислились к нам. Мы их встретили, исследовали, стабилизировали. Кого-то затем перебросили в ожоговый центр, кого-то — в центр отравлений, кого-то подали в операционную, и уже после операций они были переведены в другую реанимацию. А мы, соответственно, принимали следующих пострадавших, которых уже привозили к нам из других стационаров. Заключительная пациентка зачислилась в половине четвертого утра — это была баба с ожогами, переброшенная к нам из химкинской больницы.

— Какого возраста зачислились к вам бедственные потерпевшие?

— В основном молодые люд.

— Что входит в понятие «реанимационные меры» в общих чертах?

— Мы должны восстановить жизненно величавые функции пациента, таковские будто обеспечение дыхания, восстановление душевной деятельности, сознания и т. д. Величаво эти функции восстановить, потому что если это экстренно не сделать, то пациента можно потерять.

— Как было бедственно работать в ту ночь?

— У наших докторов, тех, какие работают здесь довольно давненько, вы вряд ли завидите какие-то сформулированные эмоции. Алкая все это боязно и бедственно морально, однако к этому все-таки немножко привыкаешь, потому что к нам каждодневно поступают бедственные пациенты. В ту ночь перед нами, будто и во все другие дни, стояла задача будто можно бойче и слаженней проложить все необходимые меры для спасения людей, и мы должны были сосредоточиться на этом, отбросив все эмоции. То есть обследовать, стабилизировать и принять вытекающего пациента — вот это наша первоочередная задача.