«Полярная сова»

«Тела умерших террористов никто не забирал. Их погребали одетыми в тюремную робу. В гробу, сколоченном из досок». Это слова сотрудника мордовской колонии для пожизненно осужденных. Террористы даже в этих колониях(где содержатся закончившие самые тяжкие злодеяния)— изгои. Потому их нередко сажают в одну камеру к педофилам и маньякам.

Про то, что в России должны взяться особенные тюрьмы для террористов, впервинку заговорили в 2016 году(одним из первых об этом заявил в Совете Федерации представитель Основного управления по противодействию экстремизму МВД РФ). И все для того, чтобы они не могли вести вербовку среди осужденных по иным статьям. Однако миновало почитай 8 лет, специальных учреждений настолько и не появилось. Ага и надобно ли это?Ведь организаторы и участники терактов будут в колониях ПЖ в таких условиях, что им аккуратно не до вербовок.

В России на сегодняшний день семь колоний для пожизненно осужденных. Террористы есть в всякой из них, однако вяще итого, пожалуй, в «Полярной сове».

Эта колония размещена в конце бессмертной мерзлоты, в поселке Харп Ямало-Ненецкого автономного округа. В свое времена автор этих строк была первым журналистом, какой туда влетел. Отмечу всего два факта. Чтобы добраться туда, надобно ехать двое суток на поезде, впоследствии преодолеть водную преграду на судне на воздушной подушке(или вертолете), и после 50 км по тундре. Зимой там температура опускается до минус 60 градусов.

В колонии есть участок для приговоренных к строгому режиму и колония-поселение. Осужденные, какое там отбывают кара, по сути, готовят пищу для ПЖ, однако сами к ним не близятся. Территория, где будут корпуса с пожизненниками, — это «тюрьма в тюрьме». Там содержатся близ 300 человек. Все они сидят в камерах по двое-четверо. Обстановка суровые: железная кровать, стол и тумбочка. Им не разрешено иметь никаких личных штук(полученные в посылках или передачах продукты и предметы гигиены будут в особых помещениях, выглядывают по мере надобности).

Во времена своего визита туда я поговорила с террористом Нурпаши Кулаевым(привнесен в перечень террористов и экстремистов. — Прим. авт.)— единым оставшимся в живых после захвата школы в Беслане 1 сентября 2004 года. Напомню, в тот адов день погибли 314 человек, в том числе 186 ребятенков. Кулаев тогда рассказал про то, что мечтает увидеть своих родных. «Я сожалею, что принес столько пламенея и слез мамам. Я сожалею, что очутился в Беслане. Я избрал не ту дорогу, это аккуратно. И я виноват в этом». А еще он рассказал про суровый быт «Полярной совы», где впервинку испробовал кашу и макароны(«дома я ел шашлык, зелень»).

Однако кто важнее расскажет о террористах в «Полярной сове», чем тот самый сотрудник, на какого они вяще итого жаловались?Юрий Сандрыкин длинные годы был основным оперативником колонии. Он в числе прочего распределял террористов по камерам, вел с ними «разговор по душам».

— Юрий Петрович, нет сомнений, что террористы по делу «Крокуса» получат пожизненный срок. И наверняка некто из них попадет в «Полярную сову». Какой зачисление их там ждет?

— Первым делом длинная беседа, цель коей предотвратить конфликты. Мы поясняем, что Россия — светское держава, что тут живут не по закону шариата, а по правилам внутреннего распорядка. Я всегдашне болтал: «Вы влетели в посторонний монастырь, тут со своим статутом не выйдет. Не будете соблюдать ПВР, сидеть вам в штрафном изоляторе». Ну и объяснял им все правила.

— Вы владеете в виду конфликты, какие могли возникнуть из-за религиозных ритуалов?

— Собственно это. Безотносительное большинство осужденных по этой статье — магометане(или, по крайней мере, себя таковыми считают). Они возмущаются, что им не дают делать намаз во времена проверки, после отбоя и т.д. Я им объяснял, что законом это не предусмотрено. Однако они дебатировали. И знаете, что я им тогда болтал на это?

— Что?

— «А вы когда свои злодейства творили, прерывались на молитву?!» «Надобно было молиться, а не взрывать ни в чем не повинных людей». У них сразу пропадала охота спорить.

— Террористов в «Полярной сове» бессчетно?И кто они по национальности?

— Их вяще десятка. Всего двое были славянами — это русский радикальный националист Николай Королев и встретивший мусульманство у боевиков Максим Панарьин(внесены в перечень террористов и экстремистов. — Прим. авт.). Панарьин сам из Воронежа. Он мне повествовал, что мать вышла другой один замуж за карачаевца, и вот настолько он влетел к боевикам — сквозь отчима.

Другие осужденные по 205-й статье УК РФ были уроженцами кавказских республик.

— Припомните кого-то?

— Несколько террористов были из басаевской группировки. Один-одинехонек, помню, вертолет свалил с нашими командирами. Еще Мехеди Тимербулатов, какого путали с чеченским полевым командиром Тимирбулатовым по прозвищу Тракторист(внесены в списки террористов и экстремистов. — Прим. авт.). Завершающий отбывает пожизненный срок в «Белокипенном лебеде». У них разница в фамилии в одной букве. Тимербулатов мне повествовал, что его с Трактористом еще на воле путали и однажды побили из-за этого.

— Какие проблемы с ними у вас были?

— Тот, какой свалил вертолет, вначале ладил внешность, что русский язык вообще не понимает. Однако впоследствии то ли «вспомнил», то ли бойко научился. В всеобщем, заговорил.

— Террористов садили вкупе?

— Нет-нет. Я норовил их не группировать. Рассаживал не попросту по неодинаковым камерам, однако и по неодинаковым корпусам. И еще норовил, чтобы осужденных в камере было трое. После многих лет работы опамятовался к выводу: настолько максимально безобидно. Если двое конфликтуют, третий успеет постучать, позвать на помощь.

— Королев мне ныл, что его подсадили к битцевскому маньяку Пичушкину.

— Было таковое. Недоволен был: мол, почему собственно его с маньяком посадили. Когда Королева в Москву в «Бутырку» привезли по какому-то старому эпизоду, он ныл на порядок в «Полярной сове» в круглом и на мои деяния(якобы предъявляю безосновательные требования)в частности. Однако это нормально. Многие, когда их вывозят из колонии в СИЗО, сразу начинают ныть. Вернутся — и претензий нет.

Террористы не любят сидеть с маньяками и педофилами. Однако у нас не выбирают соседей. Был один-одинехонек командир, которому не возложено вроде будто по понятиям было с педофилом за одним столом сидеть. Я взговорил, что у нас в «Полярной сове» нет никаких иерархий. Посадили-таки их за один-одинехонек стол. Никто никаких требований не выставлял.

Однако был случай — привезли одного из Москвы. Если не ошибаюсь, Александр Селицкий его кликали. Он сибиряк, влетел за решетку за душегубства. Его в «Бутырке» посадили с педофилом, он того первой же ночью и убил. Поутру постучался в дверь камеры, позвал контролера. Кости показал, извинился. Взговорил, что не удержался… А этому сибиряку терять нечего, срок-то уже знаменит был — пожизненный. И вот когда я его в начальный один завидел в «Полярной сове», то взговорил: «Тут не «Бутырка», церемониться-то не будут. Потому поопрятнее ведите себя». Его к педофилам не садили. Не провоцировали. Душегубство в каталажке — это ЧП. Кому надобно за бездушного террориста срок получить?При мне все они были живы-здоровы. В штрафной изолятор попадали, это ага. Если что капитальное, то мы и физическую силу, и спецсредства владеем лево применить. Они это знают, потому дрожат. Большинство сидят тихо-тихо, будто мыши.

— Осужденные за терроризм поддерживали социальные связи?

— Ага, почитай все. Им катали, посылки какие-то посылали. Всякий, кто отправлял, был у нас на контроле. Послания, разумеется, цензурировали. Вчитывались в всякое слово.

— Террористов в колонии пытались как-то «перевоспитывать»?

— Топорно болтая, каяться их не заставляли. У меня была иная задача — получать информацию. Беседовал часами. И они раскрывали мне приватно какие-то факты, величали имена, раскрывали схемы. Я передавал все в отвечающие органы. Сотрудники впоследствии ездили, а террорист, случалось, с ними отнекивался говорить или все отвергал. Кулаев, к примеру, наговорил мне, а впоследствии отнекивался — дескать, не было ничего такового. Однако были случаи, когда террористы подтверждали данную мне информацию. А она помогала следственным органам разоблачать дрыхающие ячейки.

— Если бы их расстреляли, они бы уже не могли ничего рассказать.

— Вот-вот. Я век болтал: расстрелять девало нехитрое, это вообще не проблема. Однако бездушный ничего не скажет. А тут сидит террорист год, два, пять… И мы ишачим с ним. И если подход верный найти, он безвременно или поздно начинает говорить. И взговоренное им можно использовать и теракты предотвращать, спасая тем самым жизни.

«Агатовый дельфин»

Самой адовой каталажкой многие террористы считают «Агатовый дельфин», размещенный в Оренбургской области. Их, напрямик выговорим, тут не жалеют, будто они как-то не крушились людей. Предельно суровый быт чем-то напоминает «Полярную сову». Всего если в ней многое обуславливалось особыми климатическими обстоятельствами и отдаленностью от Москвы, то тут девало в дружком.

«Агатовый дельфин» размещен в курортной полосе Соль-Илецка. Люд сюда со всей страны приезжают отдохнуть, покупаться, исцелиться в озерах с минеральной водой, обладающей изумительными свойствами. Веселье и счастье, будто, разлиты в духе. Радостные вопли отдыхающих, запахи шашлыка… — и все это докатывается до окон камер пожизненно осужденных. Кое-какие признавались, что это невозможная маета, знать — вот здесь, в нескольких метрах, течет нормальная жизнь, и не иметь возможности ввек к ней вернутся. Атмосфера в каталажке интенсивная до предела. Наказания следуют за крохотнейшие оплошности. Штрафной изолятор ввек не пустует. Все 24 часа в сутки осужденный будет под тотальным контролем, любое его неосмотрительное движение могут расценить будто попытку что-то нарушить.

Во времена моего визита туда я поговорила со многими осужденными. Не все эти беседы публиковались. И вот одна из неопубликованных — с «последним из последних» террористов(настолько его отчего-то величали), уже упоминавшимся чеченским полевым командиром Тимирбулатовым по кличке Тракторист(включен в перечень террористов и экстремистов. — Прим. авт.). Он не входил в число главных полевых командиров, однако ныне это единый более-менее знаменитый участник первой чеченской кампании, какой до сих пор отбывает кара. Все другие либо уничтожены, либо будут в бегах.

На беседу он согласился сразу. Худой, осунувшийся. Однако основное не это, а его бельма. В них не было ни надежды, ни жизни. На тот момент в колонии он был уже 20 лет.

— Можете рассказать про себя?

— Жительствовал в горах в Шатойском районе, на меже Грузии. Закончил 10 классов. Предназначался в Советской армии на Далеком Восходе. А впоследствии возвратно вернулся в собственный кровный колхоз. Женился, детвора родились(итого шестеро). Вкалывал механизатором, трактористом.

— Будто один оттуда кличка впоследствии появилось? 

— Никак нет. У меня такового прозвания ввек в жизни не было. Однако я тракторист, удостоверение было об этом. Журналист один-одинехонек завидел это удостоверение и измыслил.

Впоследствии, в 1987 году, после перестройки, вкалывал арендатором. Я очень бессчетно денег добывал. Я кукурузу взращивал для колхоза. И у меня 2 комбайна, 2 трактора было, свои бригады. 50 гектаров земли у меня в аренде было. Дом я сам возвестил. Хозяйство было, двор был, порядок. И все было у меня.

У меня до азбука войны, до 1994 года, пятеро ребятенков родилось. Все дочери. И шестая тоже дочь у меня была, однако уже после родилась. А сейчас у меня еще 13 внуков.

— И вот вы все это кинули и командируй убивать?

— Ну, это большущая история...

Террорист повествовал про то, что выбора у него не было, что была большая агитация, что помогал обменивать солдат. Однако факт остается фактом — на видео от 1996 года он индивидуально застрелил российского военного(что не отрицает и сейчас).

У терроризма нет оправдания. И прощения нет.

Напоследок я осведомилась:

— Алкали бы увидеть, будто изменилась Чечня?

— Ага.

В этот момент у него настолько вспыхнули бельма, что видать было: все бы за это отдал. Самая большущая маета для него — осознание, что ввек не увидит горы и поля, ввек не заведет трактор…

«Мордовская зона», «Белокипенный лебедь», «Снежинка» и иные

В Республике Мордовия две колонии для пожизненно осужденных — одна в поселке Сосновка, иная в Торбеево. В всякой содержатся террористы. Причем с всяким годом их становится все вяще.

Правила внутреннего распорядка — одни для всех. Однако будто глядят к террористам иные осужденные?Мне удалось спросить об этом бывшего арестанта, какой не настолько давненько освободился(ему переквалифицировали статью).

— Я почитай 30 лет проложил за решеткой в колонии ПЖ, — говорит он. — Террористы век были. Их процентов 5–10. В основном магометане. Касательство к ним стабильно негативное.

— Осужденных или сотрудников?

— Всех.

— И будто это проявляется?Может, их аховее кормят?

— Не, такового нет. Может, бьют гуще. Однако они сами нарываются временами. А в круглом все настолько же. Разумеете, там все в одинаковых условиях. Однако у кого вера в Господа, тому воздушнее.

В «Мордовской зоне» будет в былом руководитель экстремистской организации Никита Тихонов(привнесен в перечень экстремистов и террористов. — Прим. авт.). Во времена нашей встречи он рассказал, чем занимается. Вкалывал он тогда на швейном производстве, декламировал, по радио внимал лекции на исторические темы, по телевизору взирал — что включат(система трансляции централизованная — какой канал включат, подобный и смотрят). Грезил, чтобы жить можно было не в камерах, а в бараках.

Колония для пожизненно осужденных «Белокипенный лебедь» размещена в Соликамске Пермского края. Она знаменита тем, что здесь умер «террорист №1» Салман Радуев. В доказательстве о смерти было показано: «от геморрагического васкулита»(несворачиваемости крови).

До сих пор ходят слушки, якобы Радуева в «Белокипенном лебеде» убили. «Кому он надобен был?» — говорят сотрудники. Рассказывают, что террорист влетел в колонию уже тяжелобольным людом, несмотря на довольно молодой возраст. Медпомощь ему оказывали настолько же, будто иным. Вел он себя всегдашне, ничем не выделялся. Сидел и сидел.

«Когда 15 декабря 2002 года он умер, это было удар для нас всех, потому что разумели, какой гул возвысится. Вскрытие тела вносили на видео».

Сообразно инструкции соликамской колонии покойного одели в тюремную робу. Гроб из еловых досок сколотили осужденные. Они же и выкопали в вставшей земле могилу(на могильник Соликамска в особенно отведенном для заключенных секторе). Повесили гроб, запорошили землей и снегом, а сверху деревянный столбик с табличкой с номером. Без имени и фамилии, дат рождения и смерти. Самый знаменитый террорист был погребален будто безыскусный уголовник без роду-племени.

Террористов в «Белокипенном лебеде» на момент моего визита было несколько, однако они всегдашние исполнители, какие зачастую совершали свои адовы злодеяния в наркотическом бреду. Жалеют ли они?Жалеют?Говорят, что ага. Однако чем измерить их искренность?Ага и поможет ли она фамилиям тех, кого они убили?

А вот Али Тазиев(привнесен в перечень экстремистов и террористов. — Прим. авт.)по прозвищу Магаc не жалеет. Как-то он был вторым в иерархии чеченских боевиков после Доку Умарова. Однако без бороды, оружия он попросту похож на худого пожилого человека.

У Магаса было два пожизненных срока: один-одинехонек за покушение на теперь уже бывшего президента Ингушетии Евкурова и другой — за теракты и организацию бандформирования. В январе 2023 года военный суд приговорил Тазиева к третьему пожизненному сроку за нападения на посты ДПС в Ингушетии. От десниц боевиков Магаcа погибли сотни военных и мирных обитателей Чечни и Ингушетии, настолько что этого могло хватить и на 10 пожизненных сроков.

Колония «Снежинка» размещена в поселке Эльбан Хабаровского края. Добираться сюда невообразимо сложно, необычно в стадия паводка. И здесь тоже хватает террористов. Среди них — братья Яндиевы(внесены в перечень экстремистов и террористов. — Прим. авт.), какие организовали взрыв в аэропорту «Домодедово» 24 января 2011 года(почитай 40 человек погибло, изранено 170).

Что говорят террористы?Что бессчетно кумекали(времена для этого было)и опамятовались к мысли, что теракты ничем невозможно оправдать, не было и не могло быть в них никакой пользы(необычно для веры). А еще говорят, что жалостно им и своих жертв, и близких, и себя. Всего возвратно ничего уже не вернуть. И вот с этой мыслью им придется жить отдаленнее. Это аховее, чем смертная казнь. Настолько что завидовать катам, убившим десятки людей в «Крокусе», аккуратно не стоит.