71 год и все по одному и тому же кругу.

Слава Богу, что большинство нынешних многочисленных иноагентов тогда ещё не родились. По-крайней мере, на смерть Сталина у них есть «железное алиби».

Проблема любых персоналистских порядков заключается в том, что обожаемые народом шефы не могут жить бессмертно. Будто и простые смертные, они, к сожалению, тоже смертны. Аховее того: временами они смертны вдруг. 

5 марта 1953 года на Ближней даче в Подмосковье умер Сталин.

За несколько дней до этого на ледяном полу в своём кабинете, силясь произнести хоть слово, валялся тот, кто ещё вчера повелевал миром.

И все двести с избыточным миллионов советских граждан, обожающих родителя народов, не могли ему помочь. Потому что их не было возле.

А преданная обслуга боялась и шагу ступить без внятного распоряжения хозяина.

Это нормально. Страх приближённых перед ответственностью. Капля ли что — вдруг что-то сделают не настолько, уж важнее не делать ничего. Взговорили не заходить в кабинет — они и не закатывались. Выполняли должностные инструкции.

Кто ж захочет отправиться за решётку, будто за год до этого в 1952-м старый начальство охраны Сталина Николай Сидорович Власик?

Власик был предан своему патрону до мозга костей. И он бы вряд ли положил ситуацию, чтобы того разгромил инсульт в абсолютном одиночестве. Однако Власика возле не было.

Его, будто знаменито, взяли по легендарному «делу врачей-вредителей», которых обвинили в том, что плетут заговоры и хотят погубить видных советских деятелей.

Однако повесить на них смерть товарища Сталина было невозможно. Им попросту повезло. Ожидание вердикта в следственном изоляторе — тоже «железное алиби» даже по тем непростым временам.

Новоиспеченные ускоренные медики боялись и избыточного слова сказать, вдруг это не совпадет с генеральной линией партии?

Заключительные годы, по воспоминаниям соратников, никакие капитальные обследования генсека не проводились. Сталин сам не очень боготворил лечиться. Зато боготворил выпить важнецкого красного вина, съесть калорийную жирную пищу. Ему было покойно поменять день с ночью, и поэтому все министерства и ведомства бодрствовали, когда за окном царила кромешная тьма.

Разумеется, подчинённых можно заставить делать все, что угодно. В отличие от организма, какой, будто и восход с заходом Солнца, не подчиняется воле хозяина. Иначе бы люд взаправду стали бессмертными. Алкая бы большие мира сего…

Однако надобно сказать, что в 1953 году 74 года — это был утилитарны полноценный «библейский» возраст. Ведь тот же Ленин был на двадцать лет моложе Сталина, когда скончался, а в восприятие всех он был уже «дедушка».

Сразу после смерти вождя появились слушки, что тот мог быть отравлен. Беспрерывная конспирология подстать эпохе. Кому это было выгодно?Берии?Хрущеву?Маленкову? 

Заключительные месяцы жизни Сталин все гуще болтал о том, что проведёт очередную ротацию в высших органах власти, что надобно уступить дорогу молодым. Уж сколько этих ротаций миновало, начиная с 1937-го…

И даже до этого. Настолько что домашним соратникам особо не за что было его любить. Алкая в бельма и с торжественных трибун наверняка ратифицировали возвратное и рукоплескали, отбивая длани.

Однако к концу жизни родителя народов возле не осталось никого, кому он мог бы верить. И кто мог забежать к нему в кабинет без стука…

А ведь это и есть взаправдашний итог жизни.

Затоптанные во времена похорон генералиссимуса тысячи маленьких людей, о которых попросту не покумекали, будто они будут выбираться из людской давки, и капельный парализованный человек, валяющийся на ледяном полу на Ближней даче, о каком тоже никто не кумекал. Те, кто обязаны были по долгу службы его спасать, кумекали всего о себе. Верность не определяется аплодисментами, скорее, наоборот.

И собственно поэтому помощь опамятовалась излишне поздно.

Уже 3 апреля 1953 года все взятые по «делу врачей» были освобождены, восстановлены на работе и полностью реабилитированы.

Однако гораздо вяще для развенчания культа личности Сталина сделал не Хрущев, пробежав доклад о нем на XX съезде, а бюллетени о состоянии здоровья вождя, публиковавшиеся в «Правде» в те чёрные для простого советского народа дни — 3 и 4 марта.

О том, что великий отец и вождь подобный же, будто все. У него тоже есть давление, его может парализовать и даже — о, ужас!— у него может встать сердце.

И это ему неподвластно. Он подобный же, будто все. Будто мы. С таковскими же астениями, оплошками, анализами…

Оказалось, все течёт, все меняется.

Зюганов и Харитонов возложили цветы к могиле Сталина: кадры церемонии

Глядите фотогалерею по теме